Британская готическая новелла второй половины XIX — начала ХХ в. отчасти является наследницей готического романа. Она компактна и предполагает несколько иную картину мира (вторжение сверхъестественного в жизнь обычных людей, потенциальная множественность интерпретаций и т. д.), однако наследует от своего «предшественника» не только интерес к миру страшного, но и некоторые приемы, мотивы, типажи. В частности, интересную трансформацию претерпевает фигура харизматичного «темного» персонажа в духе Манфреда, Амбросио, Скедони. Переходный вариант — герой новеллы У. Эйнсворта «Жених-призрак». Он сохраняет основные черты соответствующего типажа, но утрачивает цельность: автор словно помнит, что определенные особенности должны присутствовать, но уже не помнит, зачем. Подобные явления характерны для фазы распада жанра — в самом деле, здесь новелла строится по правилам уже отмирающего готического романа. Собственно готическая новелла периода расцвета вновь обращается к подобным героям, но мир, описанный в ней, уже совсем иной, и обаятельные, но зловещие персонажи, как правило, появляются опосредованно, запечатленные на портретах и в легендах. Они и есть, по сути, воплощение прошлого, влекущего и тревожащего «современных» персонажей. Героиня «Картины» Э. Норткота влюбляется в запечатленного на портрете «злого графа», погибшего или пропавшего еще до ее рождения. Согласно фольклорной логике, широко используемой в готических новеллах, изображение тождественно изображенному — и встреча становится для девушки роковой. Впрочем, события изложены опосредованно и могут восприниматься в диапазоне от местной легенды до исторического казуса. В рассказе Э. Ф. Бенсона «Лицо» весьма похожий сюжет окрашен легкой иронией — с красавцем аристократом со старинного портрета встречается чрезвычайно современная в высшей степени благополучная молодая замужняя дама. В «Графе Магнусе» М. Р. Джеймса заглавный персонаж возникает вне романтического сюжета, он давно мертв и является протагонисту, любознательному краеведу, как герой народной легенды и — позже — как призрак, о чем, однако, можно узнать лишь из записок погибшего ученого. Профессор из новеллы Р. Хиченса «Как к профессору Гильдею пришла любовь» сохраняет лишь внешность, пародийно стилизованную под соответствующий типаж: история с элементами философского диалога построена, в числе прочего, на представлении о ложной видимости и стирании границ. Литературные потомки «готических злодеев» в поздней готической новелле многообразны, но объединяет их дистанцированность во времени (воплощение пугающего прошлого) или подчеркнутая неполнота сходства с прототипом. Объясняется это структурным и концептуальным различием между жанрами.