Мифологизм — явление, характерное для модернистской литературы в целом. Тем не менее поэтологические и мировоззренческие принципы различных направлений внутри модернизма неизбежно накладывают отпечаток на способы воплощения мифа в тексте.
Цель данного исследования — определить статус категории мифа в художественном сознании основателя акмеизма Н. С. Гумилева. Для этого были проанализированы его теоретические и критические высказывания об этом феномене (главным образом на материале рецензии на книгу С. М. Городецкого «Ярь»), а также принципы построения авторского адамического мифа, выполняющего функцию метанарратива не только в гумилевских книгах стихов «Жемчуга» и «Чужое небо», но и во всем лирическом творчестве.
Поскольку Гумилев в своем манифесте заявлял о преемственном «преодолении» предшествующей художественной парадигмы, а не о тотальном отрицании (что имело место у футуристов), в работе также получают освещение мифопоэтические модели И. Ф. Анненского (статьи «Античный миф в современной французской поэзии», «О современном лиризме» и др.) и В. И. Иванова («Две стихии в современном символизме», «Заветы символизма» и др.).
В итоге между манифестарными установками и художественными реализациями мифотворческой стратегии Гумилева обнаруживается глубокое несоответствие: на практике поэт-акмеист оказывается гораздо ближе к своим предшественникам, чем заявляет в статьях. Так, ему не удается преодолеть символическую природу мифа, несмотря на утверждение, что «миф — это самодовлеющий образ». Это объясняется внутренним изоморфизмом символа и мифа. Структура последнего предполагает наличие системы оппозиций, члены которых связаны между собой парадигмально и имеют потенциально бесконечное число означаемых. Следовательно, каждый мифологический образ есть не что иное, как символ. В ходе анализа упомянутых книг стихов доказывается, что мужские образы в гумилевских стихотворениях, представленные путешественниками, воинами, героическими личностями и т. д., восходят к мифологеме Адама, исследующего созданный для него мир. Женские образы обнаруживают связь с двумя мифологемами: Евой (если в них подчеркивается земное начало — семья, домашний очаг, материальные заботы) и Лилит (если акцентируется семантика небесного, возвышенного; данная мифологема коррелирует с софийными образами символистов — Прекрасной Дамой, Женой, облаченной в солнце и т. д.). Такое искажение исходного библейского нарратива объясняется тем, что Гумилев создает автобиографический миф, находясь в рамках общемодернистской мифопоэтической системы.