Понятие возможных миров впервые встречается у Г. В. Лейбница в работе «Теодицея». Оно восходит к теории Лейбница о возможных мирах (ВМ), которая использовалась для анализа необходимости, возможности и аналогичных модальных понятий. Далее, философы аналитической школы (С. Крипке, Д. Льюис, К. Хинтикка, А. Плантига) начали заново разрабатывать этот концепт во второй половине XX в. Основной целью было решение проблем формальной семантики. Наиболее проблемные места были в истинных условиях контрфактуальных утверждений и предложениях, измененных с помощью модальных операторов, выражающих необходимость и возможность. Теория возможных миров появляется благодаря научным изысканиям американского философа Д. Льюиса. Он считает, что сказать «х — возможен» значит сказать, что существует возможный мир, где х существует. Сказать «х — существует» значит сказать, что во всех возможных мирах х существует. Помимо прочего, в своей статье «Truth in Fiction» Дэвид Льюис предпринимает попытку опробовать теорию ВМ в литературоведческом русле. Говоря более точно, Льюис применяет теорию ВМ для определения того, при каких условиях утверждение относительно художественного мира, которое необязательно есть в тексте, может считаться истинным. Т. Павел был первым, кто попытался осмыслить потенциал теории ВМ в литературоведении. В своей статье «Possible worlds and Literary Semantics» он рассматривает понятие ВМ с целью прояснить вопросы референции. Литературный текст создает для читателя новый ВМ, который имеет свои законы и внутреннюю среду, таким образом определяя свои пределы возможного. Далее, Л. Долежел написал две книги, фундаментальные для понимания теории ВМ: 1) «Heterocosmica: Fiction and Possible Worlds»; 2) «Possible Worlds of Fiction and History: the Postmodern Stage». По мнению Долежела, фиктивные миры должны рассматриваться как «маленькие миры», сконструированные текстуально, логически незакоченные, часто гетерогенные в их макроструктуре и потенциально парадоксальные. Он предлагает различные категории и уровни для анализа ВМ в художественном произведении, например, он вводит понятие «интенсиональных и экстенсиональных функций», «эксплицитных, имлицитных и нулевых текстур» и др. В своей книге «Роль читателя» У. Эко рассматривает семантическую сферу нарратива не как ВМ, но как вселенную, сделанную из совокупности ВМ. Эко: «Литературный текст не является единственным ВМ, но машиной по производству ВМ». В заключение хочется отметить, что теория возможных миров создает новый ракурс понимания художественного текста и его анализа, что позволяет иным образом взглянуть как на современную, так и на предшествующую ей литературу.