Seconda pratica («вторая практика») — один из ключевых терминов музыкальной эстетики рубежа XVI–XVII вв. — возник в ходе полемики музыкального теоретика Дж. М. Артузи с братьями Монтеверди. Словосочетание впервые появляется в трактате Артузи «О несовершенстве современной музыки» (1603) в устах академика Оттузо — легкомысленного приверженца новизны в искусстве. Артузи стремится показать, что «новая», или «вторая», практика не объяснима никакими правилами и потому несовершенна, она не опирается на основания истины. Главный объект его нападок — мадригалы К. Монтеверди, в которых отмечаются недопустимое использование диссонансов и отсутствие ладового единства композиции.Отвечая Артузи в Пятой книге мадригалов (1605), Монтеверди приписывает авторство термина себе, но при этом не объясняет, в чем именно вторая практика состоит. В «Разъяснении», опубликованном в сборнике сочинений Монтеверди «Scherzi musicale» (1608), его брат, Дж. Ч. Монтеверди, утверждает, что вторая практика не является новой: ее создали древние греки, а возродил в середине XVI в. Ч. де Роре. При этом получается, что первая практика (западноевропейское многоголосие) возникла позже второй, зато достигла совершенства раньше, в музыке современника де Роре А. Вилларта. Согласно известной метафоре Дж. Ч. Монтеверди, в первой практике контрапункт (armonia) является госпожой речи (oratione), а во второй — ее служанкой. Таким образом, в «Разъяснении» воспроизводятся распространенные у ренессансных гуманистов представления об истории музыки и ценности отдельных ее видов. Однако если обычно традиционной контрапунктической композиции противопоставлялся идеал монодии, то в контексте спора с Артузи братья Монтеверди дают другую альтернативу — мадригалы «второй практики», создававшиеся с середины XVI по начало XVII в.