Отрицательные местоимения и наречия обычно возникают в речи русскоязычных детей в первой половине третьего года жизни и занимают периферийное положение по сравнению как с другими средствами выражения отрицательных значений, так и с другими местоимениями. В нашем материале (использовались записи речи 4 детей в возрасте от 1,5 до 4 лет) было обнаружено 250 контекстов с отрицательными местоименными лексемами; для сравнения, число контекстов с личными местоимениями в том же материале составляет около 5000.
Отрицательные местоименные лексемы используются детьми в трех основных конструкциях: изолированно; при глаголе с двойным отрицанием; при ответе на вопрос взрослого. Данное исследование посвящено конструкциям третьего типа. В диалогических парах типа «Кто? — Никто» форма реплики ребенка строго задается («вынуждается») репликой взрослого, что позволяетотнести их к диалогам, характерным для раннего возраста (В. В. Казаковская), и предположить, что именно на их основе ребенком отрабатывается употребление отрицательных местоименных лексем. Однако гипотеза не подтверждается, т. к. из 4 детей подобные конструкции отмечаются только у 2: таким образом, их использование индивидуально и зависит от комбинации речевых стратегий взрослого и ребенка.
При отрицательном ответе на вопрос взрослого ребенок употребляет местоименную лексему, парную вопросительной и а) рифмующуюся с ней (никто, нигде, никакой) или б) в нерифмованной форме (Р. п. отрицания при ответе на вопрос в И. п.: ничего, никого). Это свидетельствует о том, что ребенок с самого начала использует отрицательные лексемы осознанно, а не автоматически употребляет при ответе формально подходящую последовательность звуков. Ошибки в детских ответах также не обнаружены за исключением одной неверной падежной формы.