М. А. Рыбникова (1885–1942) в учебнике «Введение в стилистику» писала о том, что складывается уникальное явление — советский язык. Что он представлял собой? Почему в школах продолжали изучать язык русский, а не советский, почему мы не говорим и не пишем на советском языке? Почему тексты, подобные приведенному ниже, мы воспринимаем как «плохие»? «Тогда товарищ Анисимов, видя такое буквальное положение, предлагает войти мне с ним в соглашение по бабьему делу. Я, то есть Кузьмина, как я уже 10 лет вдовой, отказалась». (Из письма М. Т. Кузьминой в редакцию газеты «Московская деревня», 1930 г.) Критика языка, языковая рефлексия, в значительной мере относится к компетенции философии языка, но не исчерпывается ею. Критика языка может быть необыкновенно разнообразной: от раздражения по поводу отдельных фактов — будь то злоупотребление сленгом в школьной среде или ошибки в употреблении грамматических форм — до недовольства современным состоянием языка и неудовлетворения языком вообще как средством коммуникации. Субъектом критики языка может выступать общественность или отдельные ее представители, лингвисты и государственная власть. Она может принимать формы писем в газету (обращений на радио), публичных выступлений, издания справочных серий с красноречивым названием-призывом «Давайте говорить правильно!», воплощаться в виде политических акций или, в крайнем проявлении, в создании нового, лишенного недостатков языка. Из всего многообразия проявлений языковой рефлексии выделим два направления критики языка: критика языка (под языком в данном случае понимается соссюровский language) «как инструмента человеческого общения и мышления» и «критика состояния языка в определенный период времени». Языковая политика в большей мере связана со вторым из этих направлений.