В докладе рассматриваются биографические и культурно-исторические основания того лингвистического переворота, который совершил Рене Декарт (1596–1650), решив опубликовать манифест «новой философии» «Рассуждение о методе» (1637) не на латыни, языке сорбонновской традиции, а на современном французском, нацеливаясь при этом среди прочего на новую читательскую аудиторию — «ученых жен». Сделав выбор в пользу французского языка, Декарт стремится не только к тому, чтобы сделать философию более доступной (в эстетическом плане), но и более демократической (в социально-политическом плане), открывая ее, среди прочих заинтересованных лиц, «ученым женам», исключительно влиятельной читательской аудитории, господствующей в салонной культуре Парижа. Сделав свой выбор, Декарт стремится не только к тому, чтобы на свой лад ответить на социально политический заказ со стороны власти, выраженный, прежде всего в создании «Французской Академии» (1635), призванной упорядочивать литературный французский язык в духе парижского абсолютизма, но и поставить под вопрос «философию Сорбонны», обладавшую исключительной монополией на язык истины. Сделав этот выбор, Декарт не только подхватывает некоторые положения о «Защите и прославлении французского языка» (1549) Ж. дю Белле (1522–1550), но и перекликается с лингвистической концепцией К. Ф. Вожла (1585–1650), где определяется понятие «bon usage», которому соответствует ключевое понятие «Рассуждения о методе» — «bon sens».
Литература
1. Бадью А. О французском языке как опустошении // Логос. 2011 № 5–6. C. 22–34.
2. Деррида Ж. Если есть место переводу. Философия на национальном языке // Там же. 114–133.
3. Derrida J. S’il y a lieu de traduire.II. // Derrida J. Du droit la philosophie. Paris : Galill, 1990. P. 311–342.