«Письмо Аристея», в котором содержится легенда об предыстории перевода Пятикнижия на греческий язык, является одним из ранних источников по истории древних переводов Библии. Несмотря на то, что этот текст неоднократно привлекал внимание исследователей, некоторые пассажи до сих пор вызывают вопросы. К таким неясным и требующим дополнительного комментария пассажам относятся, в частности, слова Деметрия Фалерского, характеризующие состояние книг иудейского закона в Александрийской библиотеке (Ep. Arist. 30: ἀμελέστερον δέ καὶ οὐχ ὡς ὑπάρχει σεσήμανται).
В 1947 г. П. Кале выдвинул гипотезу, что эти слова указывают на древнейшие, не очень качественные переводы Писания на греческий язык, которыми на тот момент уже обладала Александрийская библиотека [1]. Г. Цунтц подверг тезис Кале суровой критике, утверждая, что глагол σημάινω не может подразумевать перевод [2]. По его мнению, Деметрий имел в виду лишь плохое качество рукописей Писания на древнееврейском языке. В последние годы полемика вокруг этого спорного места возобновилась. Совсем недавно интерпретация Кале была поддержана Ван дер Коем (2012) [3], который, в частности, сопоставил этот отрывок (Ep. Arist. 30) с текстом из заключительной части Письма, где упоминаются более древние версии греческого перевода Писания (Ep. Arist. 314) и Е. Д. Матусовой (2015) [4], которая проводит интересные текстуальные параллели между Письмом Аристея и трактатом Аристотеля Περὶ ἑρμηνείας.
Тем не менее, гипотеза, предполагающая, что автор Письма указывает здесь на существование каких-то ранних некачественных переводов Писания, представляется нам спорной и необоснованной. Анализ словоупотребления σημαίνω в греческом языке в целом и, в частности, в иудео-эллинистической литературе показывает, что едва ли этот глагол мог подразумевать перевод с одного языка на другой. Но даже если предположить, что в этом месте автор мог употребить этот глагол в не совсем обычном значении, трудно представить, что в сочинении, посвященном истории перевода Писания на греческий язык, в сочинении, изобилующим разного рода подробностями, самые первые переводы даже не упоминаются. Если бы, по мнению автора, в Александрийской библиотеке таковые существовали, он, вероятно, остановился бы на них подробнее.[4] Matusova E. The Meaning of the Letter of Aristeas. In the light of biblical interpretation and grammatical tradition, and with reference to its biblical context. Göttingen, 2015. P. 44–53.