Как показано в ряде наших работ, образ феи-воспитательницы, периферийный во французской литературной сказке XVIII в., занял прочное место в сказке английской. Это, равно как характерное для нее отождествление Волшебной страны и школы, связано с воспитательной концепцией Джона Локка, по которой ребенка нужно поучать, развлекая, а также с тем, что на рубеже XVIII–XIX вв. женщина — писательница и воспитательница начинает играть важную роль в общественной жизни Великобритании. В конце XIX в. — начале XX в., когда работающих женщин становится больше, феи принимают их облик.
Первую фею в английской литературной сказке создала С. Филдинг, которая в «Принцессе Гебе» (1749) новаторски приспособила для детей модель французской барочной сказки для взрослых. Эта фея лишена индивидуальности, дидактична, служит рупором просветительских идей. Аналогичный генезис имеет, судя по облику и манерам, и эксцентричная фея Абракадабра в «Надежде Кацекопфов» (1846) Э. Паджета, и фея Черная палочка из «Кольца и Розы» У. М. Теккерея (1856). Первая воспитывает принца в духе протестантских ценностей, наделена личностными характеристиками, но в жизни людей участвует как вторгающаяся извне волшебная сила. Образ второй более психологически разработан и англизирован. Она вмешивается в действие и как вздорная любящая тетка, и как автор «рождественской пантомимы», в духе которых написана сказка.
Образ феи-воспитательницы резко изменяется и окрашивается идеями романтизма в ключевых произведениях «золотого века английской детской литературы»: «Водяных младенцах» Ч. Кингсли (1863) и многочисленных текстах Дж. Макдональда. Фея — нищая ирландка из «Водяных младенцев» Кингсли оказывается одной из многих ипостасей Mother Carey — творящего мир и постоянно присутствующего в нем божественного женского начала. Более мистически окрашен образ старой королевы Ирен («Принцесса и гоблин», 1872) и другие аналогичные ему у Макдональда, в творчестве которого божественная материнская фигура является проводником на пути к высшей мудрости и творчеству.
Демократизация общества на рубеже XIX–XX вв. делает фей работающими женщинами с живыми характерами, как в «Тайне исчезнувших школьниц» Э. Несбит (1901) и в «Мэри Поппинс» П. Л. Треверс (1934). При этом Мэри сохраняет причастность к высшим источникам бытия. Ясно, что работающая фея — это alter ego писательниц. Таким образом в докладе показывается, как фея, которая изначально олицетворяла в сказке волшебную силу, вторгающуюся в жизнь героев и служащую рупором определенных идей, впоследствии становится постоянно присутствующей в жизни этих героев представительницей некоего божественного и мистического начала, а затем обмирщается и становится равноправной участницей повседневного быта с реалистически выписанной человеческой психологией.