Точное воспроизведение топографии Зальцбурга на страницах автобиографической пенталогии вносит значительный вклад в создание иллюзии того, что перед читателем — подлинная летопись жизни писателя Т. Бернхарда. Однако по авторскому моделированию пространства и времени в повестях становится отчетливо видно, что повествование в них выстроено по художественным принципам. Очевидная «искусственность» в изображении пространств сближает автобиографические повести с фикциональным творчеством их автора. Определяющим оказывается слияние жизненного пути человека в его основных переломных моментах с реальным пространственным путем-дорогой, которое М. Бахтин считал неотъемлемой чертой романного повествования. Топография вовлекается в описание внутреннего мира персонажа, город предстает состоянием духа. Экзистенциальный поворот, осуществление выбора в сартровском понимании, в повестях изначально осмысляется как движение в пространстве. Описание пространств стилизуется, подчиняется литературным топосам (в частности, топосу locus terribilis — топосу «адского места»), для него оказываются свойственны резкие семантические противопоставления («центр» — «периферия», «верх» — «низ», «рай» — «ад»), присущие «антитетической» (Б. Тайзен) манере письма в романах Бернхарда. Мотив замкнутого пространства определяет изображение мест в автобиографических повестях точно так же, как и в фикциональных произведениях писателя. Работая над образом Зальцбурга, их автор намеренно создает «антитекст» к традиционному изображению города в туристической литературе. Изображаемое в повестях время определяется замкнутым пространством: обнаруживаются многочисленные приемы ретардации повествования. Время повествования, в нехарактерной для автобиографического жанра в целом манере, оказывается замкнуто: конец последней повести отсылает к началу первой, автор «возвращает» юного героя в Зальцбург, «запирает» во времени страданий, подчеркивая безысходность его положения. Замкнутые пространство и время предопределяют структуру конфликта: герой стремится освободиться, выбраться из замкнутого пространства. Движение приобретает значение ценностной категории. Семантический комплекс «бег» — «побег» — «прибежище» становится одним из определяющих для всего повествования.