Термин «наречие» как зеркало теоретических разногласий в лингвогеографии
Ирина Владимировна Знаешева
Докладчик
независимый исследователь
215
2016-03-16
13:00 -
13:20
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен термину «наречие» в работах русских
лингвистов конца XIX — начала XX вв.: И. И. Срезневского, В. И.
Даля, А. А. Потебни, Н. Н. Дурново, Н. Н. Соколова, Д. Н. Ушакова. Значение термина,
активно используемого в работах русских лингвистов, стоявших у истоков
диалектологии, и в современной диалектологии для обозначения единицы
диалектного членения, определяется не более ясно, чем «диалектическая
группа» или «уклонения от языка письменного, образцового», в то время как за
ним стоит история разногласий в области лингвистической географии между русскими и европейскими исследователями.
Тезисы
1. Период с 70-х гг. XIX в. и до 30-х гг. XX в. в истории
языкознания характеризуются активным развитием диалектографии, или лингвогеографии,
что является одним из проявлений национального романтизма. Один из основателей
немецкой школы лингвогеографии Фердинанд Вреде (1863–1934) позже писал: «Мускулы языка и нёбная занавеска передали
первенство диалектологическому атласу». В это время создаются
диалектологические атласы многих европейских языков, издаются региональные
словари. В России о необходимости географических исследований языка пишут И. И.
Срезневский (1812–1880), А. И. Соболевский (1856–1929). А. И. Бодуэн де Куртенэ
(1845–1929) читал курсы лингвогеографии разных
стран в Тартусском университете. Вышел «Толковый словарь живого великорусского
языка» В. И. Даля, 1903 г. была создана
Московская диалектологическая комиссия, в 1915 при поддержке Русского географического
общества вышел «Опыт диалектологической карты русского языка в Европе» Н. Н.
Дурново, Н. Н. Соколова, Д. Н. Ушакова.
2. В центральных работах русских ученых, посвященных проблематике диалектографии в обозначенный период (см, например, «Мысли об истории русского языка и других славянских наречий» И. И. Срезневского (1857), «О наречиях русского языка» В. И. Даля (1852), «Очерк русской диалектологии» А. И. Соболевского (1892) и др.) не оговаривается четко значение термина «наречие», который, тем не менее, является одним из центральных при описании и членении говоров русского языка. Подобная лакуна, по всей вероятности, свидетельствует не только о сложностях начального этапа становления теории русской диалектологии, но и о некотором общем согласии, общем представлении о сущности явления, именуемого этим термином.
3. Предпринимая попытку восстановить, что же стояло за этим термином, можно придти к выводу, что наречие (диалект) понималось как географически (и/или исторически) замкнутое языковое единство с достаточно четко выраженными границами и возможными зонами переходности. Такой подход вступал в противоречие с распространенным подходом французско-швейцарской школы лингвистической географии Ж. Жильерона (1854–1926).
2. В центральных работах русских ученых, посвященных проблематике диалектографии в обозначенный период (см, например, «Мысли об истории русского языка и других славянских наречий» И. И. Срезневского (1857), «О наречиях русского языка» В. И. Даля (1852), «Очерк русской диалектологии» А. И. Соболевского (1892) и др.) не оговаривается четко значение термина «наречие», который, тем не менее, является одним из центральных при описании и членении говоров русского языка. Подобная лакуна, по всей вероятности, свидетельствует не только о сложностях начального этапа становления теории русской диалектологии, но и о некотором общем согласии, общем представлении о сущности явления, именуемого этим термином.
3. Предпринимая попытку восстановить, что же стояло за этим термином, можно придти к выводу, что наречие (диалект) понималось как географически (и/или исторически) замкнутое языковое единство с достаточно четко выраженными границами и возможными зонами переходности. Такой подход вступал в противоречие с распространенным подходом французско-швейцарской школы лингвистической географии Ж. Жильерона (1854–1926).