Модель топографической иерархии отражения страны в кино в это время можно очень грубо свести к классической оппозиции двух макроединиц пространства. Первое — «Москва», т. е. сакральный центр, пуп земли, «heartland» и т. д. имперского космоса. Второе, менее очевидное и более растяжимое во всех смыслах пространство, мы назовем по примеру популярнейшего в послевоенное время романа В. Ажаева и его одноименной экранизации А. Столпера «Далеко от Москвы». Отношения этой пространственной пары укладываются в логику имперской традиции взаимодействия Центра и Периферии. Важнейшая характеристика периферийного ландшафта — ослабленная внутренняя дифференцированность, т. е. обобщенной формулой идентичности здесь может служить негативное определение «не-Москва». В каком-то смысле эта неразличимость периферии наследует традиции дореволюционной литературы с ее вездесущим Городом N. Да, конечно, свое особое место в кинематографе 1930-х гг. получает Ленинград, но его место в новой пространственной мифологии связано исключительно с прошлым, со статусом «колыбели революции». Если кино-хронотоп Ленинграда соотнесен с прошлым и событием революции (а «бывшего» центра Санкт-Петербурга — с дореволюционной историей (ср. «Конец Санкт-Петербурга»)), то Москва — даже в ее новом статусе образцового коммунистического города (ср. «Новая Москва» Медведкина и Пименова) апеллировала к вечности, как то и подобает центру империи. В этой ситуации на условную воображаемую кинокарту СССР должно было быть нанесено специфически советское пространство, наиболее репрезентативное для конструирования новой исторической идентичности. Я утверждаю, что таким «особым» пространством, т. е. советским par excellence, был избран район Донбасса. Таким образом, благодаря наиболее интенсивному резонансу с современностью Донбасс был выделен из размытого безымянного фона «не-Москвы» и наделен собственной особой мифологией.
В своем докладе на примере конкретных фильмов я попытаюсь проследить общие механизмы производства особой региональной мифологии Донбасса в сталинском кино, а также кратко коснусь отдельных аспектов процесса ее эрозии в фильмах о Донбассе позднесоветского и постсоветского периодов.
Отдельно в докладе будут рассмотрены ключевые антропологические характеристики Донбасса как особого пространства: «монофункциональность» («всесоюзная кочегарка») и хтонизм (в понимании немецкого антрополога Л. Фробениуса).
Фильмография:

Симфония Донбасса

Шахтеры

Ночь в сентябре

Я люблю 

Большая жизнь 1, 2

Это было в Донбассе

Донецкие шахтеры

Цветок на камне

Счастье Никифора Бубнова
Смерть рабочего и т. д.