Образ робота в советской литературе и театре 1920–1930-х гг.
Елена Леонидовна Куранда
Докладчик
Московский педагогический государственный университет
213
2016-03-18
18:35 -
18:55
Ключевые слова, аннотация
Речь пойдет о ранних попытках в литературе 1920–1930-х гг. описать
«жизнь с роботом». Эта попытка отражена в ныне забытой пьесе
Е. Ф. Тарвид, текст которой сохранился в ОР РНБ. Кроме того, на основе материалов ОР РНБ представляется возможным
воссоздать процесс работы над сценическим текстом пьесы, поставленной весной
1930 г.
Тезисы
1. В докладе анализируется социально-политический и художественный контекст
возникновения произведения о роботе — «умной машине» — в СССР.
2. В качестве социально-политического контекста выявлены способы репрезентации примет времени, содержащиеся в диалогах персонажей, а именно: первая пятилетка в СССР, пропаганда спорта и физкультуры, борьба с мещанством.
3. В качестве «умной машины» персонаж пьесы Е. Ф. Тарвид имеет богатый литературный генезис. В частности, предшественники робота 1929 г. встречаются в литературе романтизма с ее оппозицией живого/механического, фантастического/реального.
4. В основе конфликта пьесы — идея о неуместности человекоподобного механизма в социалистическом быту и комические ситуации, возникающие вследствие этого. Таким образом, на первый план выходит социально-политический, пропагандистский пафос, который, в частности, нашел выражение в том, что персонажи пьесы используют в своих репликах речевые газетные клише 1930-х гг.
2. В качестве социально-политического контекста выявлены способы репрезентации примет времени, содержащиеся в диалогах персонажей, а именно: первая пятилетка в СССР, пропаганда спорта и физкультуры, борьба с мещанством.
3. В качестве «умной машины» персонаж пьесы Е. Ф. Тарвид имеет богатый литературный генезис. В частности, предшественники робота 1929 г. встречаются в литературе романтизма с ее оппозицией живого/механического, фантастического/реального.
4. В основе конфликта пьесы — идея о неуместности человекоподобного механизма в социалистическом быту и комические ситуации, возникающие вследствие этого. Таким образом, на первый план выходит социально-политический, пропагандистский пафос, который, в частности, нашел выражение в том, что персонажи пьесы используют в своих репликах речевые газетные клише 1930-х гг.