Женский детектив ныне соревнуется по популярности с мужским, обнаруживая свои особенности преимущественно в плане построения главных образов и системы взаимоотношений между персонажами. Проблема генезиса женского детектива ставится ныне в гендерной плоскости: либо он рассматривается как продолжение и развитие «мужской» традиции, либо у сочинительниц детективов обнаруживаются предшественницы в других, более ранних жанрах, и в этом случае женский детектив встраивается в историю «женской» литературы.
Первая версия связывает происхождение женского детектива с именем американки А. К. Грин. Она первой использовала само слово «детектив» («detective»), столь прочно укоренившееся для обозначения криминального расследования в литературе (1878). Именно Грин, творчески осваивая опыт Э. А. По и Э. Габорио, первой в англоязычном детективе ввела образ сыщика заурядной внешности, состоящего на государственной службе, а также образ пожилой женщины, не имеющей ничего общего с профессиональным сыском, но раскрывающей преступления за счет недюжинной наблюдательности и психологической проницательности. Образ Эмили Баттерворт порождает спорадические сполохи самоиронии, которая станет столь характерной приметой всей позднейшей женской детективной прозы, начиная с А. Кристи и заканчивая И. Хмелевской, Т. Устиновой и др.
Вторая версия принадлежит исследовательницам, которые смело деконструируют патриархатные каноны. Эта версия связывает появившуюся уже в 1860-х гг. так называемую «домашнюю детективную прозу» («domestic detective fiction»; Л. М. Олкотт, М. Ф. Виктор) с готической традицией образца М. Э. Брэддон и сестер Бронте. Женская готика повествует об ужасах, приключающихся с женщиной в замкнутом домашнем пространстве. Всякого рода ограничения свободы внутри дома (в самом зловещем варианте — погребение заживо) становятся мощными метафорами опасностей и несчастий, которыми изобилует «женская доля». Топосы «домашней детективной прозы» таковы: зверское преступление совершается в благополучном богатом доме; некое лицо, связанное эмоциональными узами с семейством, в котором произошла трагедия, берет на себя задачу расследовать преступление, либо помогая полицейским, либо исправляя их ошибки. В нарушение одного из «20 правил настоящего детектива», которые будут провозглашены в 1928 г. С. С. Ван Дайном, в этих протодетективах важное значение имеют душевные привязанности героев, их тайные и явные влюбленности, — эта черта останется неотъемлемым атрибутом «домашней детективной прозы» и в дальнейшем. Для автора и героев этих романов чрезвычайно релевантны вопросы классовых различий и социального неравенства, карьерного роста и нарождающегося профессионализма.