Семитологи неоднократно отмечали, что некоторые графемы ханаанского консонантного алфавита (для широкой публики — финикийского), очевидно, имели двойную, а порой и тройную функцию. Речь идет о буквах, с помощью которых записывались гуттуральные, сибилянты и интердентальные (Weninger S. (ed.). The Semitic languages: an international handbook. 2011, pp. 92, 115; 482–483; 566).
Чужеродное происхождение консонантного алфавита может объяснить его специфику, заключающуюся в изначальной неадекватности передачи звукового строя семитских языков, которые он был призван обслуживать: будь то ханаанские языки (финикийский, древнееврейский, моавитский), или арамейский, а в дальнейшем — арабский. Об этом как раз и свидетельствует консонантный характер этого письма.
Характерную особенность грамматического строя семитских языков составляют морфемы, имеющие прерывистую структуру (трансфиксы). Трансфиксы, как правило, включают не только согласный, но и гласный компонент, т. е. гласные играют в семитской морфологии (и в словоизменении, и в словообразовании) существенную роль. Консонантный же алфавит с самого начала начисто игнорировал вокализм, что может объясняться лишь его чужеродным, причем именно египетским происхождением в силу как исторических причин, так и особенностей самогό египетского языка, в морфологии которого гласные несли лишь факультативную нагрузку.
В нашем распоряжении имеется ценный источник, синхронный времени зарождения ханаанского консонантного алфавита. Это египетские транскрипции ханаанских слов, встречающиеся в египетских текстах II тыс. до н. э. (Albright W. F. The vocalization of the Egyptian Syllabic Orthography. 1934; Hoch J. Semitic Words in Egyptian Texts of the New Kingdom and Third Intermediate Period. 1994). Судя по передаче семитских гуттуральных, сибилянтов и интердентальных:
а) один и тот же семитский согласный мог быть передан разными египетскими консонантами;
б) египетские писцы могли передавать разные семитские согласные одним и тем же консонантом.
Ни то, ни другое не удивительно, т. к. любая иноязычная передача не может (и не стремится) точно передать чуждую фонетику, тем более на письме. Никаких орфографических норм, обязательных для всех египетских писцов, очевидно, тоже не было.
По всей видимости, ханаанское консонантное письмо сформировалось в результате адаптации египетской квазисиллабической писцовой практики 2-й пол. II тыс. до н. э., использовавшейся для передачи иноязычной лексики, прежде всего, семитского, а ýже — ханаанского происхождения. Соответственно, графемы ханаанского алфавита с самого начала его появления в силу своего «иноземного» происхождения не предназначались для точного отражения реального консонантного состава ханаанских слов (не говоря уже о вокализме) и были обусловлены египетской передачей семитских слов.