1. Настоящее исследование употребления древнерусского энклитического местоимения мужского рода винительного падежа и/нь в переводных памятниках проводится с опорой на наблюдения А. А. Зализняка над эволюцией энклитик древнерусского языка. На предшествующем этапе, на основе анализа материала из датирующегося XII в. Жития Андрея Юродивого (далее – ЖАЮ), были сделаны некоторые предварительные выводы относительно причин выбора формы нь или него, специфичных для данного памятника. В частности, было установлено, что выбор может быть обусловлен не только синтаксической структурой и стилистикой древнерусского текста, но и особенностями греческого подлинника.
2. На данном этапе работы был привлечён для сравнения материал из другого памятника, относящегося к XII-XIII в. и также представляющего собой перевод с греческого – древнерусской «Пчелы». Как и ЖАЮ, это перевод восточнославянский и датируется приблизительно тем же периодом времени. От ЖАЮ «Пчелу» отличает то, что это памятник книжной ориентации. Энклитика и/нь в нём представлена большим количеством случаев, чем в ЖАЮ, хотя часто энклитическая форма может присутствовать только в одном или некоторых списках, в то время как в остальных или употребляется  полноударная форма, или местоимение опущено вообще.
3. Из характерных для ЖАЮ и «Пчелы» причин выбора энклитических форм и/нь вместо полноударных его/него нами выявлена одна, являющаяся общей для обоих памятников – наличие параллелизма в тексте. Однако немногочисленность таких случаев параллелизма пока не позволяет как-то анализировать эту закономерность.
4. При исследовании текста «Пчелы» было обнаружено, что наиболее часто и/нь присутствует в тех участках текста, которые переведены с греческого вольно или даже полностью добавлены писцом. В связи с этим мы можем предположить, что перевод «Пчелы» делался с опорой на более архаичные древнерусские источники, в которых энклитики ещё активно употреблялись.