Из комментариев к стихотворению «Фея» Е. А. Баратынского
Антонина Игоревна Мартыненко
Докладчик
студент 2 курса
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
188
2015-04-07
15:00 -
15:20
Ключевые слова, аннотация
В докладе стихотворение Е. А. Баратынского «Фея» рассматривается в литературном контексте конца
1820-х гг. Мотивы обольщения мечтой и невозможности счастья сближают
стихотворение не с любовной, а с философской лирикой. Кроме того, этот мотивный
комплекс находит параллели как в поэзии, так и в литературно-критических
сочинениях конца 1820-х гг., почти не привлекавших внимания исследователей.
Таким образом, анализ журнального контекста и сопоставление с другими
стихотворениями Баратынского 1828–1835 гг. позволяют показать векторы
эволюции философской поэтики Баратынского в этот период.
Тезисы
Цель нашего доклада – прокомментировать
стихотворение Баратынского «Фея» («Порою ласковую Фею…»; опубл. 1830) в
контексте эволюции его поэтической системы, а с другой стороны – показать связь
этой миниатюры с тенденциями в философской лирике рубежа 1820-х – 1830-х гг.
Литературные источники и идейно-философские истоки лирики Баратынского 1828—1835 гг. изучены в значительно меньшей степени, чем их биографический контекст. Так, стихотворение «Фея» традиционно рассматривалось исследователями в связи с возможной адресацией А. Ф. Закревской и авторской датировкой 1824 г. (тогда как первая публикация относится только к 1830 г., и стихотворение могло быть написано в 1828–1829 гг.).
Косвенное подтверждение более поздней датировки дает мотивное сопоставление «Феи» с «философскими» стихотворениями Баратынского 1828–1835 гг., в которых важное место занимают мотивы пустого обольщения мечтой, разрушения иллюзии, неизбежности победы рационального и невозможности счастья («Чудный град порою сольется…», «К чему невольнику мечтания свободы?..» и мн. др.). Примечательно также, что этот мотивный комплекс в сочетании с образом феи встречается в лирике и публицистике конца 1820-х гг.: например, в стихотворениях «Две Феи» М. А. Дмитриева и «В Альбом» неизвестного автора (подпись: **), опубликованных в журнале «Московский вестник» в конце 1828 – начале 1829 гг., а также в одном из рассуждений о современной литературе в журнале «Вестник Европы» (1828. №21).
Хотя стихотворение Дмитриева уже попадало в поле зрения исследователей лирики Баратынского конца 1820-х гг. (см. статью И. Л. Альми «О творческой позиции Е. А. Баратынского конца двадцатых – первой половины тридцатых годов XIX века» (2002)), с «Феей» оно напрямую не сопоставлялось. Между тем выявление этих сходных мотивов в лирике конца 1820-х гг. позволяет показать, на каком фоне могли прочитываться стихотворения Баратынского (и в том числе «Фея») современниками.
Таким образом, обратившись к ближайшему литературному контексту, мы постараемся указать на возможные интерпретации образа феи и темы разрушения иллюзии в лирике конца 1820-х гг. Подробно останавливаясь на стихотворениях Баратынского конца 1820-х – начала 1830-х гг., мы также постараемся показать важность этого периода как переходного в его лирике, наметив основные векторы эволюции в творческой системе поэта.
Литературные источники и идейно-философские истоки лирики Баратынского 1828—1835 гг. изучены в значительно меньшей степени, чем их биографический контекст. Так, стихотворение «Фея» традиционно рассматривалось исследователями в связи с возможной адресацией А. Ф. Закревской и авторской датировкой 1824 г. (тогда как первая публикация относится только к 1830 г., и стихотворение могло быть написано в 1828–1829 гг.).
Косвенное подтверждение более поздней датировки дает мотивное сопоставление «Феи» с «философскими» стихотворениями Баратынского 1828–1835 гг., в которых важное место занимают мотивы пустого обольщения мечтой, разрушения иллюзии, неизбежности победы рационального и невозможности счастья («Чудный град порою сольется…», «К чему невольнику мечтания свободы?..» и мн. др.). Примечательно также, что этот мотивный комплекс в сочетании с образом феи встречается в лирике и публицистике конца 1820-х гг.: например, в стихотворениях «Две Феи» М. А. Дмитриева и «В Альбом» неизвестного автора (подпись: **), опубликованных в журнале «Московский вестник» в конце 1828 – начале 1829 гг., а также в одном из рассуждений о современной литературе в журнале «Вестник Европы» (1828. №21).
Хотя стихотворение Дмитриева уже попадало в поле зрения исследователей лирики Баратынского конца 1820-х гг. (см. статью И. Л. Альми «О творческой позиции Е. А. Баратынского конца двадцатых – первой половины тридцатых годов XIX века» (2002)), с «Феей» оно напрямую не сопоставлялось. Между тем выявление этих сходных мотивов в лирике конца 1820-х гг. позволяет показать, на каком фоне могли прочитываться стихотворения Баратынского (и в том числе «Фея») современниками.
Таким образом, обратившись к ближайшему литературному контексту, мы постараемся указать на возможные интерпретации образа феи и темы разрушения иллюзии в лирике конца 1820-х гг. Подробно останавливаясь на стихотворениях Баратынского конца 1820-х – начала 1830-х гг., мы также постараемся показать важность этого периода как переходного в его лирике, наметив основные векторы эволюции в творческой системе поэта.