Снятые П. П. Пазолини двенадцать полнометражных картин, на первый взгляд, представляются неоднородными и по тематике, и по стилю. Тем не менее в каждой из них неизменно находит отражение ряд тем, являющихся наиболее значимыми для режиссёра и в совокупности отражающих суть его представлений о мире. Одной из таких тем для Пазолини была идея историчности развития общества, желание подчеркнуть связь времён. Иррациональной составляющей этой идеи стала склонность режиссёра к тотальной мифологизации мира.
Ленты “Царь Эдип” и “Медея” стали первыми, в которых эта особенность кинематографического мировоззрения Пазолини предстала перед зрителем со всей очевидностью, что стало возможным именно благодаря обращению режиссёра к античным трагедиям.
Работа представляет собой попытку сравнительного анализа данных картин и их литературных источников и показывает, что режиссер, обращаясь к античной трагедии, не ставит перед собой цель «экранизации» в традиционном значении этого слова. Он выбирает эти сюжеты по причине их вневременной универсальности. Действие трагедии как таковой мало волнует режиссёра; его герои не рефлексируют, они движимы инстинктами, иррациональны. Пазолини, подобно мифотворцу, приводит прецедент из прошлого, отражая в нём сегодняшний день. Или, наоборот, показывает глубинную архетипическую перспективу внутри современной проблемы. Посредством статичности камеры, монтажных ритмов и цветовых решений режиссёр конструирует особое пространство, где сопрягаются античный и современный сюжеты, насыщая, расширяя смыслы и придавая значимости друг другу.
Такой подход, хоть и кажется новым для творчества Пазолини этого периода, совершенно естественно вырастает из всего предыдущего творчества режиссёра и полностью вписывается в его теоретическую концепцию кино, что нашло подтверждение в последующих работах, каждая из которых также стала авторской интерпретацией памятников мировой литературы (“Трилогия жизни”, “Сало, или 120 дней Содома”).