Для творчества С. Д. Кржижановского характерен мотив, презентирующий элементы языка (буквы, слова, предложения) в качестве суверенных единиц. Определение природы такого мотива представляется важным не только для реконструкции художественной системы прозы автора, но и для понимания специфики его отношения к процессу творчества.
В рассказе «Якоби и якобы» (1918) переход слова «якобы» из области умозрительного «книжного» мира в область мира эмпирического оказывается мотивом, выполняющим сюжетообразующую функцию. Субъективация «якобы» в рассказе создает равенство человека и слова, сталкивая их точки зрения в качестве равноправных. Самоопределение «якобы» отражено в нескольких положениях, постулируемых в его речи. Во-первых, данный герой устанавливает равенство автора и слова, которое при этом оказывается со-творцом. Во-вторых, «якобы» уже как полноценный и самостоятельный герой, присваивая себе божественную демиургическую функцию истинного Logos’а, создает мир и определяет его судьбу. В-третьих, оно представляется единственным способом существования/осуществления мысли о мире, поиска истины. Аргументы «якобы», отрицающего бытие Божье и, соответственно, бытие вообще, сводятся к следующей логической цепочке суждений: если Бог есть слово, а за словами ничего не стоит, поскольку язык находится вне эмпирики, то и Бога нет. Рассказ Кржижановского в основе своей имеет довольно распространенный в мировой литературе сюжет об искушении человека нечистой силой. Однако герой Якоби выдерживает это испытание. То, что философ противопоставляет словам, оторвавшимся уже от божественного источника, позволяет ему не поддаться власти вербального не-бытия: молитва, обращенная к Богу, есть слово божественное, живое, постулирующее бытие адресата. И финальная позиция, как наиболее сильная в рассказе, представляет собой именно молитвенный жанр – «клятву Иакова».
В связи со всем вышеизложенным неминуемо встает вопрос о статусе словесного материала самого рассказа: живое это слово или мертвое, божественное или демоническое. В ответ на аргумент Якоби, защищающий молитву и апеллирующий к древнему корню «bhu̅» («молитва-рост-бог»), «якобы» предлагает свое слово – «Ἰνδαλμοί». С одной стороны, эта реплика может расцениваться как очередная словесная игра, с помощью которой утверждается не-бытие мира. Однако, с другой стороны, можно предположить, что речь здесь идет о языке художественной литературы, поскольку словом «Ἰνδαλμοί» («Образы») называлась поэма Тимона из Флиунта, древнегреческого философа и поэта. Вероятно, по мысли автора, поэзия в общем смысле слова оказывается на пересечении двух полюсов, между «Logos’ом» (сущим) и «mot’ом» (призрачным).