Создание Беотийского кифародического нома приписывался легендарному Терпандру - следовательно, все сведения о номах Терпандра (семичастная структура, дактилический размер, обращенность к богам) применимы и к нему. Аристофан (Ach. 14) засвидетельствовал его исполнение на агонах кифаредов в V в. до н. э., а Посидипп из Пеллы (fr. 58 Austin – Bastianini) – на собраниях девушек (очевидно, культового характера) в III в. до н. э. Все это подтверждает изначально ритуальный характер нома. Из того, что он звучал на состязаниях, скорее всего, следует, что "Беотийский ном" – видовое название произведений с определенными параметрами, а не название одной пьесы, приписываемой Терпандру. О том, какие это были параметры, отчасти позволяет судить фрагмент из неизвестной драмы Софокла (fr. 966 ): за спокойным, безмятежным началом следовало все большее напряжение (что, скорее всего, достигалось постепенным усилением звука и одновременным нарастанием скорости – crescendo и accelerando).  Название "Беотийский" нуждается в объяснении. Толкование его на основании пассажа Аристофана как "песни про бычка" неприемлемо. Представление о национальном беотийском колорите музыки несколько противоречит представлению об авторстве лесбосца Терпандра. Зенобий (2, 65) предполагает, что сюжет нома был связан с событиями беотийской мифической истории - в частности, с мифом об Эдипе. Возможно, название было присвоено всей категории по одному, наиболее прославленному ному, который считали Терпандровым и который обладал (возможно, наряду с беотийским музыкальным колоритом) примечательным свойством постепенного нарастания напряжения – именно эта особенность вызвала подражание, желание превзойти оригинал и таким образом легла в основу новой разновидности. В таком случае ном-«образец» мог быть написан на сюжет фиванского цикла (или любой другой мифологический сюжет, где действие развивается в Беотии), но подражатели, возможно, не сохранили эту особенность.