Главный герой пьесы Пресняковых «Изображая жертву» отмечен печатью потустороннего мира. Он изображает жертвы (фактически трупы) во время следственных экспериментов и в результате сам едва ли не становится «живым трупом». Из пяти «альтер эго» Вали, а именно так называют в пьесе главного героя, двое — мужчины (лишь один из которых Конь-Кинев присутствует во всех вариантах пьесы) и три — женщины, пострадавшие от ревнивых, разгневанных, уставших от супружества или запутанных личных отношений, мужчин. Может показаться, что женщине отведена лишь роль жертвы, а «изображать жертву» — значит превращаться в женщину. Однако на самом деле все не столь однозначно.
Уже в первом эпизоде пьесы явившийся из потустороннего мира Валин отец прямо говорит, что в его смерти виноваты жена и брат. Мать Вали предстает в образе жестокой тиранки, требующей от сына покорности, а свое могущество и всесилие она (подобно другим женским персонажам Пресняковых) видит в возможности контролировать главные акты человеческой жизни — рождение и смерть. Однако герой и сам добровольно соглашается на роль жертвы, стремится оказаться в «зависимом» положении: он просит «подружку» подушить его, чтобы «загасить» проявление либидо. Отношения с женщиной здесь очень напоминают погружение в воду: отсутствие воздуха маркирует переход в пограничное, «трансовое» состояние — по сути, имитацию смерти. Отдаваясь во власть женщины, мужчина как бы сам перекрывает себе кислород, превращает себя в жертву, лишает жизни.
Своего рода границей, порталом между миром живых и миром мертвых, выступает в пьесе водная стихия. Неслучайно отец главного героя, пришелец с «того света», предстает в образе моряка «в черном длинном пальто, клёшах, в бескозырке с якорем и большим зеленым рюкзаком за плечами». В бассейне, в воде, погибает так и не сумевшая сделать выбор между братьями Закировыми легкомысленная, недальновидная Яна, пожелавшая, вероятно, одновременно воспользоваться покровительством обоих. Очевидно, что героиня (как и другие женские персонажи Пресняковых) сама — своим поведением — провоцирует мужчину на преступление. Эта логика открыто озвучена в пьесе «Терроризм»: «…это ... такой замкнутый круг, когда мы сами, сами подкидываем себе то, что нас потом и убивает … получается что … мы сами себя убиваем?..». Вода не только посредник, «мост» между мирами, но и субстанция пугающего Валю преображения. Соприкосновение с водой для героя столь же нежелательно и опасно, как взаимодействие с миром женщин — и то и другое равносильно гибели, потому что женская природа, призванная порождать, давать новую жизнь, в пьесе оказывается не «созидающей», а убивающей, лишающей жизни. Стремясь освободиться от тотальной власти матери, власти женщины, Валя избирает уже опробованный ею (женский) способ — отравление и убивает жизнь, которую так боится. В финале пьесы отравленные Валей герои переодеваются в матросскую форму и под звуки песни об английском моряке и красивой японке отправляются в свое последнее путешествие.