Глаголы физиологического действия, относящиеся к сфере питания человека и животных, представляют собой обширный и разнообразный класс, до сих пор мало изученный лингвистами. Базовые глаголы питания: есть/jeść, пить/pić и их гипонимы (отведывать/próbować, лизать/lizać, сосать/ssać, грызть/gryźć, жевать/żuć, проглатывать/przełykać, переваривать/trawić и др.) в своем первичном значении выявляют отношение между живым существом и принимаемой им пищей, ср.: X ест/пьет Y//X je/pije Y, реализуя модель: субъект – предикат физиологического действия – объект.  В активной конструкции субъект действия «питание» выражается одушевленными именами существительными со значением ‘лицо’, ‘живое существо’ в форме именительного падежа единственного или множественного числа.  Объектную позицию при глаголах питания заполняют имена существительные, в значении которых выступает семантический компонент ‘еда’, ‘то, что можно употребить в пищу’.
Витальные концепты являются важным источником развития лексики разных подсистем языка. Многие понятия из области науки, философии, экономики, политики или культуры мотивированы обиходными представлениями человека о мире. В частности, это касается сферы физиологических процессов, к  примеру: прокормить семью/wykarmić rodzinę, духовная пища/pokarm duchowy, питать надежду/żywić nadzieję, угостить бранью/poczęstować jakimś epitetem и т.п. Переносные значения лексем и метафорических конструкций, мотивированных актом приема пищи, в польском и французском языках, рассматривались Анной Кжижановской (2003). Гастрономические метафоры в русском и французском языках были предметом изучения Ольги Дормидонтовой (2011). Малгожата Борек (2012), анализируя русские и польские метафоры, выражающие страх, доказала, что среди доменов-источников соответствующих метафор общим является представление о страхе как о пище или напитках (чаще всего неприятных на вкус), напр. выпить чашу страха до дна, przełknąć strach.
В докладе рассматриваются русские и польские глагольные метафоры, мотивированные актом принятия пищи. На основе собранного материала выделяется пять показательных групп «гастрономических» метафор, относящихся к процессам физико-химического взаимодействия (хлорка ест руки; rdza żre okucia), к интеллектуальной деятельности человека (переваривать содержание книги; trawić czyjeś słowa), к эмоциональной сфере человека (вкусить горе; najeść się strachu), к межличностным отношениям (не переваривать соседей; nie trawić kogoś), а также к общественно-экономическим явлениям (проект поедает все денежные ресурсы; zjadać dochód).
При переносном употреблении глаголов питания субъект выражается не только именами существительными, обозначающими живых существ, но прежде всего неодушевленными существительными, как напр. названия предметов и явлений неживой природы, абстрактные названия. Позицию объекта заполняют не названия блюд и продуктов питания, а неодушевленные имена существительные, обозначающие предметы, непригодные для еды в биологическом смысле. В связи с тем, что семантика глаголов принятия пищи прямо указывает на помещение ее внутри тела человека, «гастрономические» метафоры реализуют модель контейнера (вместилища).