Написанные по случаю теологического, духовного и литературного спора, «Письма к провинциалу» (далее — ПП) крепко связаны с контекстом идей XVII столетия. История литературы ставит их в один ряд с шедеврами полемических жанров эпохи Возрождения и Нового времени: с книгой «О царедворце» Бальтасара Кастильоне, с антилютеровским трактатом «Диатриба, или Рассуждение о свободе воли» Эразма Роттердамского и с памфлетами Джона Мильтона. Литература подобного рода отсылает к интеллектуальным спорам, к богатейшей традиции «disputatio», к диалогу в формально-содержательном смысле, который вкладывал в это понятие М. М. Бахтин.
«Письма, написанные Луи де Монтальтом к провинциалу, одному из друзей, и к Преподобным отцам иезуитам на тему морали и тему политики этих Отцов» («Les Provinciales ou les lettres escrites par Louis de Montalte à un provincial de ses amis, et aux RR.[révérends] PP. [pères] jésuites: sur le sujet de la morale, et de la politique de ces Pères») (1656–1657) занимают особое место в творчестве Блеза Паскаля. К началу работы над ПП Паскаль освоил жанр научного трактата, отдал должное эпистолярному жанру в разных вариантах: личная переписка, письма к ученым, письмо-посвящение Христине королеве шведской, сопроводившее подарок — сконструированную им счетную машину (1645). Опыт христианской риторики был приобретен в «Мемориале» («Mémorial») (1654), в «Кратком изложении жизни Иисуса Христа» («Abrégé de la vie de Jésus-Christ») (1655), в «Сочинении о благодати» («Écrits sur la grâce») (1647–1648); философская риторика освоена в «Разговоре господина де Саси о Монтене и об Эпиктете» («Entretien avec Monsieur de Sacy sur Épictète et Montaigne» (1654), эрудиция и научное красноречие соединены в рассуждении «О геометрическом уме» («De l’esprit géométrique») (1655).
Опыты способствовали становлению авторского голоса Паскаля — стиля, в котором не было чего-то особенного и который, по характеристике Сент-Бёва, «был похож на манеру Декарта, крепкую и разумную, не без очарования, особенно подходящую к предмету». Фраза Декарта, в характеристике Сент-Бёва, «полная, ясная, но, все же, длинная и постоянно перебиваемой союзами, не избавился от ига латинизма».
Паскаль сразу, с «Первого письма к провинциалу», «прерывает эти продолжительности» и, замечает Сент-Бёв, становится «для нас, для себя самого, Паскалем литературным, <…> по праву Паскалем-писателем (курсив – Сент-Бёва)». Отправленная в перспективу истории литературы, характеристика Сент-Бёва подчеркивает, что Паскаль «становится для нас … писателем». Именно дальнейшее развитие литературы делает Паскаля писателем. Чтение ПП трудно для современного читателя. Не всегда понятным оно было и для современников Паскаля. Если детали спора и некоторые понятия представляли трудности, то литературная составляющая ПП понималась благодаря мастерству автора. Единство авторской точки зрения, составляющее подлинную ценность всякого серьезного сочинения, прочитывалась в присутствии «единого большого стиля».