В докладе рассматриваются некоторые случаи взаимодействия цензуры и критики в России середины XIX века. Внимание сосредоточивается не на хорошо известных случаях запрета той или иной статьи, а на более частых, хотя и привлекавших меньше внимания исследователей, попытках цензоров использовать аналитический инструментарий литературной критики.
В простейших случаях цензоры могли прямо заимствовать формулы у критиков (запрет одной из статей Ап. Григорьева мотивировался буквальной цитатой из журнальных оппонентов, называвших сочинения критика "комедией"). В более сложных случаях цензоры отсылали к сложившимся в критике интерпретативным ходам (пьесы А. Н. Островского как "темное царство"). Наконец, многие цензорские заключения, особенно в драматической цензуре, в обязательном порядке содержали элемент эстетической оценки.
Литературная критика и цензура, как будет показано в докладе, существовали не столько в состоянии антагонизма, сколько в состоянии сложного взаимодействия. Критика выступала в качестве одного из основных способов "перевода" смысла литературных произведений на рациональный язык, который мог использоваться правительством для контроля над литературой. Однако шел и обратный процесс: сам этот контроль осуществлялся методами, заимствованными у литературы, а потому контролирующий литературу институт цензуры не мог остаться нейтральным и объективным, неизбежно включаясь в историко-литературный процесс в качестве не только внешней давящей силы, но и одного из участников этого процесса.