Языковая ситуация и стереотипы в условиях этнического конфликта (на примере Приштины)
Денис Сергеевич Ермолин
Докладчик
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
Греческий институт
2015-03-12
12:40 -
13:10
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен анализу
некоторых особенностей (в т. ч. языковых) взаимодействия албанского и сербского
населения в столице Косово — Приштине — до войны 1998–1999 г. Источником
послужили записи интервью с горожанами, бывшими и настоящими. Сбор полевого
материала осуществлялся в два этапа: май–июнь и август–сентябрь 2014 г. Интервью
с сербами, покинувшими Приштину в 1999 г., были записаны в г. Ниш (Сербия).
Помимо описания ситуации в прошлом, я также проанализирую некоторые стереотипы
(в основном, сербов в отношении албанцев), бытующие в среде сербских
переселенцев из Косово.
Тезисы
Вооруженный конфликт в Косово
(1998-1999 г.), а также последовавшее за этим вмешательство международных сил,
которые, в конце концов, привели к провозглашению независимости Косово (2008
г.), вероятно, поставили финальную точку в процессе гомогенизации этнического
состава региона. На протяжении всего ХХ в. количество сербов в Косово неуклонно
снижалось (прежде всего, вследствие массового оттока сербов из края и высокого
уровня рождаемости у албанцев), несмотря на попытки сначала королевского, а
позже социалистического правительства Югославии изменить пропорциональное
соотношение численности албанского и сербского населения. На сегодняшний день,
согласно официальной статистике Республики Косово, албанцы составляют почти 93
% населения страны, в то время как доля сербов составляет всего 1,5%.
Доклад посвящен анализу некоторых особенностей (в т.ч. языковых) взаимодействия албанского и сербского населения в столице Косово – Приштине – до войны 1998-1999 г. Будут проанализированы функции и дистрибуция бытовавших в тот период языков (прежде всего, сербского, албанского и турецкого) как на официальном уровне, так и в повседневном употреблении между жителями одного квартала. Отдельным сюжетом станет функциональный анализ «тайного» языка албанской студенческой молодежи в конце 1980-х – первой половине 1990-х гг.
Важной социальной характеристикой, на которую обращают внимание и сербы, и албанцы, является противопоставление коренных жителей Приштины (алб. prishtinali, серб. приштевац) и переехавших в город сельских жителей вне зависимости от этнической принадлежности (уничижит. алб. malok, katunar, серб. дивљак), которые вносят в социальный ландшафт полиэтничного города привычные им нормы поведения, манеры и суждения. Интервью, записанные в ходе полевых выездов, демонстрируют, что в условиях столь этнически и лингвистически пестрой повседневности горожане Приштины, веками привыкшие жить бок о бок друг с другом – турецкими, албанскими, сербскими и еврейскими торговцами и ремесленниками – обладали намного большим порогом этнической, конфессиональной и культурной толерантности, чем более поздние переселенцы в города из руральных – по преимуществу гомогенных в этническом отношении – районов.
Вторая часть доклада посвящена анализу нарративов, записанных среди косовских сербов, вынужденно переселившихся на территорию Сербии после перехода Косово под протекторат ООН в 1999 г. Важно отметить, что, по словам информантов, там, куда они переселялись (прежде всего, Ниш, Лесковац, а также Белград и др.), сербы из Косово не нашли ожидаемой поддержки местного населения. Повсеместно в Сербии они именовались местными не иначе как шиптары. Кроме того, находясь в статусе «переселенных лиц», косовским сербам отказывают в постоянной регистрации в тех городах, где они живут уже более 15 лет – как следствие этого, они не имеют права участвовать в выборах на муниципальном и областном уровне. Неудивительно, что такие условия способствовали изоляции и выработке чувства сплоченности беженцами из Косово. Об албанцах бывшие жители Приштины вспоминают зачастую с ностальгией, наделяя их такими качествами, как верность слову, честность, порядочность в торговых делах.
Полевые материалы, фиксируемые в настоящее время среди албанского населения Косово (в частности, Приштины) и сербов-беженцев, демонстрируют возможность новых интерпретаций и поиска дополнительных причин произошедшего конфликта, не ограничиваясь лишь рамками «векового» этнического противостояния сербов и албанцев или экономической отсталостью края и неудовлетворенностью масс населения. По крайней мере, мы должны понимать, что среди горожан, усвоивших правила и нормы добрососедских отношений с представителями различных этнических и конфессиональных групп еще со времен османского владычества, порог толерантности и неприятия любых проявлений этнического национализма во время событий в Косово оказался гораздо выше, чем у подогреваемых политическими элитами радикально настроенных масс.
Доклад посвящен анализу некоторых особенностей (в т.ч. языковых) взаимодействия албанского и сербского населения в столице Косово – Приштине – до войны 1998-1999 г. Будут проанализированы функции и дистрибуция бытовавших в тот период языков (прежде всего, сербского, албанского и турецкого) как на официальном уровне, так и в повседневном употреблении между жителями одного квартала. Отдельным сюжетом станет функциональный анализ «тайного» языка албанской студенческой молодежи в конце 1980-х – первой половине 1990-х гг.
Важной социальной характеристикой, на которую обращают внимание и сербы, и албанцы, является противопоставление коренных жителей Приштины (алб. prishtinali, серб. приштевац) и переехавших в город сельских жителей вне зависимости от этнической принадлежности (уничижит. алб. malok, katunar, серб. дивљак), которые вносят в социальный ландшафт полиэтничного города привычные им нормы поведения, манеры и суждения. Интервью, записанные в ходе полевых выездов, демонстрируют, что в условиях столь этнически и лингвистически пестрой повседневности горожане Приштины, веками привыкшие жить бок о бок друг с другом – турецкими, албанскими, сербскими и еврейскими торговцами и ремесленниками – обладали намного большим порогом этнической, конфессиональной и культурной толерантности, чем более поздние переселенцы в города из руральных – по преимуществу гомогенных в этническом отношении – районов.
Вторая часть доклада посвящена анализу нарративов, записанных среди косовских сербов, вынужденно переселившихся на территорию Сербии после перехода Косово под протекторат ООН в 1999 г. Важно отметить, что, по словам информантов, там, куда они переселялись (прежде всего, Ниш, Лесковац, а также Белград и др.), сербы из Косово не нашли ожидаемой поддержки местного населения. Повсеместно в Сербии они именовались местными не иначе как шиптары. Кроме того, находясь в статусе «переселенных лиц», косовским сербам отказывают в постоянной регистрации в тех городах, где они живут уже более 15 лет – как следствие этого, они не имеют права участвовать в выборах на муниципальном и областном уровне. Неудивительно, что такие условия способствовали изоляции и выработке чувства сплоченности беженцами из Косово. Об албанцах бывшие жители Приштины вспоминают зачастую с ностальгией, наделяя их такими качествами, как верность слову, честность, порядочность в торговых делах.
Полевые материалы, фиксируемые в настоящее время среди албанского населения Косово (в частности, Приштины) и сербов-беженцев, демонстрируют возможность новых интерпретаций и поиска дополнительных причин произошедшего конфликта, не ограничиваясь лишь рамками «векового» этнического противостояния сербов и албанцев или экономической отсталостью края и неудовлетворенностью масс населения. По крайней мере, мы должны понимать, что среди горожан, усвоивших правила и нормы добрососедских отношений с представителями различных этнических и конфессиональных групп еще со времен османского владычества, порог толерантности и неприятия любых проявлений этнического национализма во время событий в Косово оказался гораздо выше, чем у подогреваемых политическими элитами радикально настроенных масс.