В докладе рассмотрены способы адаптации английских заимствований в эстонском языке на материале новой лексики эстонского общественно-политического текста. Существует несколько причин заимствования языковых единиц. С одной стороны, это объясняется появлением новых понятий, у которых отсутствует номинация в принимающем языке. С другой стороны, некоторым носителям языка характерно желание подчеркнуть свою принадлежность к какой-либо социальной группе, что нередко проявляется в обильном использовании англицизмов. Английские заимствования образуют в современном эстонском языке три основных группы: 1) Прямые заимствования, т. е. слова, написание и произношение которых полностью совпадает с языком-оригиналом: brunch, make-up; 2) Слова, адаптированные с учетом [L2] написания на языке оригинала, которые произносятся согласно правилам эстонского языка: teller, poster; 3) Слова, адаптированные с учетом произнесения на языке оригинала, написание которых на эстонском языке производится согласно произнесению на английском: dealer > diiler , freak > friik. К этой группе относится также большое количество глаголов, образованных при помощи словообразовательных суффиксов -i-, -a-: например, to click > klikkima, to shop > šoppama. Заимствованные глаголы при спряжении не претерпевают никаких изменений в написании, в целом употребляясь подобно исконным эстонским глаголам. При склонении существительных, сохраняющих написание и произношение оригинала, желательным является употребление апострофа для отделения начальной формы слова от показателя падежа, например “Facebook’i fännilehed”. В современном эстонском языке можно также проследить тенденцию к калькированию прямых заимствований как реакцию носителей языка на резкое увеличение иноязычных языковых единиц, например: junk mail — rämpspost, mainstream — peavool, pop up — hüpik.