Элисавета Багряна в начале творческого пути начала с защиты женщины от ретроградства, хотя это не говорит о том, что поэтессу волнует исключительно духовное бытие. Новое в её поэзии – не отрицание материального, как у Яворова или Блока. Она во многом следует традициям русского акмеизма (например, ахматовского). Героиня одухотворяет окружающие её вещи своим взглядом на них и их восприятием.
Женский образ у Багряны строится на видении самой себя как в воображаемом, так и в документальном, автобиографическом ключе. Женщина-возлюбленная переживает любовные драмы, меняет множество масок, страдает от патриархальной действительности или, наоборот, раскрепощается. Женщина-мать видит в детской колыбельке центр своего мира, превращается в носителя патриархальных устоев, которые, тем не менее, не калечат ничью индивидуальность, а только помогают проверенной веками народной мудростью. Но там, где присутствует важная для поэтессы тема брака по принуждению, возникает образ мачехи, очень близкий к фольклорному. Мачеха – злая, равнодушная, способная изломать жизнь падчерицы. Наоборот, при появлении у Багряны образа матери нет насмешки и отрицания патриархальности. Поэтесса словно забывает о своей эмансипированности, отрицании традиционных ценностей и противопоставлении им свободы человеческого самовыражения. Мать для неё – понятие святое, без него погибнет Болгария. Образ матери распадается у Багряны на три. Кроме земного воплощения это также Богородица – образ идеального материнства 0Ц и родина.
Женский образ у Багряны опирается на несколько столпов: один из них – любовь, другой – осознание себя через обращение к предкам и родине. У Багряны иная, нежели в предшествующей болгарской литературе, парадигма образов. «Я и возлюбленная», «Я и мать», + «Я – мать» и (остающееся неизменным) «Я и родина». Со временем женские образы у Багряны становятся менее фольклорными и приобретают индивидуальность.