Большая часть примеров Ильиной книги (РГАДА, Тип. 131; далее – Ил.), в которых восточнославянский рефлекс *dj вытеснил южнославянский (¾ от общего числа словоформ с -ж- на месте *dj), связана с определенными фонетическими условиями. Охарактеризовать их можно следующим образом: *dj + ьC (ьCCC – рождьство) или C/Cь + *dj (ь обозначает слабый редуцированный). Поскольку еры в тексте Ил. употребляются вполне последовательно, т. е. нет оснований предполагать утрату слабых /ъ/ и /ь/, мы считаем, что (по крайней мере в определенных условиях) они претерпевали столь существенную количественную редукцию, что утрачивали слогообразующую функцию [см. Фортунатов 1957: 12; Ляпунов 1899; Васильев 1904: 489; Журавлев 1977: 39; Чекман 1979: 207–208]. Другой, не менее важной, особенностью графико-орфографической системы Ил. является последовательное употребление знака паерка в группах согласных. Анализ употребления этого графического символа свидетельствует в пользу его фонетической интерпретации: судя по всему, паерок служил обозначением т. н. неорганической гласности. Таким образом, особый инетерс должен представлять вопрос: почему, несмотря на существенную количественную редукцию исконных /ъ/ и /ь/ в этимологически слабых позициях, еры практически не смешивались с обозначением неорганической гласности? Ответ, как кажется, должен быть очевиден. Орфоэпические нормы, регламентирующие воспроизведение в книжной речи южно- или восточнославянского рефлекса *dj формировались в условиях чтения — существенно более быстрого темпа речи, чем тот послоговой диктант, которым руководствовались книжники в процессе письма. В процессе же письма (в условиях предельно медленного темпа речи) слабые редуцированные выполняли слогообразующую функцию и тем самым принципиально отличались от неэтимологических гласных в исконных группах согласных, обозначаемых на письме знаком паерка.