Редкий зритель досмотрит фильм Алексея Германа «Трудно быть Богом» до конца. И дело не только и даже не столько в снижении интеллектуального уровня киноаудитории или ее инфантилизации, о которых сейчас так много говорят. Дело в построении самого произведения, а точнее в повествовательной стратегии, избранной автором. В. Шкловский обозначал это как «затруднение» или «затрудняющие приемы», Ц. Тодоров и нарратологи вводят термин «антинарратив», Л. Клюева называет это контркоммуникативными механизмами. Таким образом, перед нами техника, альтернативная классическому сюжетосложению, для которого характерны работа автора в зоне комфорта зрителя, пассивная позиция реципиента, конвенциональные, удостоверенные традицией повествовательные техники, самоустранение автора, который становится невидимым проводником в мир истории, и как следствие – автоматизация восприятия. Сменить зрительскую оптику, деавтоматизировать ее – задача альтернативной стратегии, для которой характерна работа вне зоны комфорта зрителя, активная позиция реципиента, неконвенциональные повествовательные техники, постоянное обнаружение автора, который становится «антипроводником» по миру истории. Такая стратегия лишь на первый взгляд разрушает коммуникацию автора и аудитории, почему и получила название контркоммуникативной. На самом же деле мы имеем дело с еще более активной коммуникацией, которая требует постоянной внутренней работы зрителя. Герман мастерски владеет этой стратегией. С каждым новым фильмом его требования к аудитории ужесточаются, затруднение восприятия усиливается, концептуальное ядро фильма затемняется. Картину «Трудно быть Богом» можно назвать манифестом тотальной контркоммуникации с аудиторией. В каждой сцене он расставляет блокировки, фильтры, механизмы, затрудняющие восприятие. Однако есть опасение, что режиссер заигрался с контркоммуникацией, которая в этой картине выкристаллизовалась в форму чистого насилия над зрителем, в трехчасовое испытание его терпения.