1) Решение академика Ю. Д. Апресяна преобразовать первые выпуски Нового объяснительного  словаря синонимов русского языка (1997, 2000, 2004) в активный словарь русского языка (2010) не может не радовать, поскольку словарь синонимов – совершенно необходимый, хотя и недостаточный словарный источник для обеспечения продуктивных речевых действий. Существующая практика подробных толкований внутри квазисинонимического ряда, предполагающая простой перебор возможных вариантов, едва ли отражает сознательный выбор производителя речи. Было бы желательно дать такому производителю возможность идти от ключевого слова синонимического ряда, имея в виду заранее заданный список регулярных модификаторов коммуниктивного, оценочного, и, разумеется, номинативного характера, т.е. реализуя в конце концов идеографический подход к выбору именно той номинации, которая наиболее точно отражает замысел автора. 2) Правила сочетаемости языковых единиц, исключительно важные для тех, кто изучает русский язык как неродной, также могли бы быть во многих случаях усовершенствованы за счет введения эталонной формы и фиксации лишь отклонений от нее, а также за счет эксплицитного представления (не по умолчанию!) семантически допустимых, но отсутствующих в языке комбинаций, что обогатило бы понимание вопроса о границах возможностей русского языка. 3) Всячески поддерживая тезис о том, что обеспечивающие продуктивные виды речевой деятельности словарь и грамматика должны «говорить на одном языке», полагаю, что активная грамматика (по Л. В. Щербе) сохраняет собственный предмет, выражающийся в таких правилах образования словоформ, которые непременно различают конкретную идеографическую направленность и соблюдение асемантичных языковых форм.