«Благоволительницы» Д. Литтела: память жанра в романе-псевдопамяти
Сергей Леонидович Фокин
Докладчик
профессор
Санкт-Петербургский государственный экономический университет
Санкт-Петербургский государственный экономический университет
198
2014-03-13
11:30 -
12:00
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен проблеме языка, на котором написан роман Д. Литтела Главный тезис заключается в том, что язык романа
«Благоволительницы» – не столько
французский, сколько прет-а-английский,
инфантильный язык постписателя, что
мыслит себя в пространстве
«чистой литературы», которую ради «правды-матки» унаваживает литературными нечистотами.Главный вопрос можно
сформулировать в виде ребуса:
на каком же языке написан роман
«Благоволительницы», если, пытаясь
рассказать о немецком опыте геноцида евреев,он стремится к тому, чтобы передать нам
русский опыт, приобретенный в непокоренной
Чечне.
Тезисы
В «Благоволительницах» Д. Литтела присутствует заявка на создание романа-памятника, в том, числе памятника «русской литературе». Между тем активное использование «русской темы» отнюдь не превращает писателя-полиглота в «русского писателя», как о том заявляет, не без риторического гиперболизма, в послесловии к русскому переводу романа С. Н. Зенкин. Но говорит ли книга Литтела о
русском национальном опыте? И с чего бы
вдруг в этой многостраничной, многословной
и многослойной, будто торт «наполеон»,
книге, написанной на французском языке
американским интеллектуалом, «влезшим»,
по его собственным словам, «в шкуру
нацистского палача», говорил бы русский
опыт? Почему в ней не сказался, например,
опыт немецкий, хотя повествование
ведется именно от лица немецкого
интеллектуала? Ведь, похоже, мало кто
из немецких интеллектуалов признал в
Литтеле немецкого писателя? Почему в
этом романе не сказался, в конце концов,
действительный опыт еврейского народа,
методично уничтожавшегося немецкой
нацией? Не потому ли, что вместо того,
чтобы подвергнуть себя внутреннему
испытанию тишиной, а язык романа –
пыткам косноязычия (русский Мандельштама,
немецкий Целана, французский Беккета),
автор-полиглот не изложил ни опыта,
ни тем более, образа исторической памяти, а выпалил в формах исторического романа априорные чисто литературные конструкции, плоды исторической и философской образованщины, а также симптомы идентификационной недостаточности? Таковы основные тезисы-вопросы предлагаемого доклада, в котором будут рассмотрены также усилия русских переводчиков, направленные на то, чтобы реально русифицировать оригинал.