В «Зоне», первой книге С. Довлатова, без труда обнаруживаются особенности, которые зачастую признаются издержками ученичества. Буквально на первых же страницах автор, пересказывая историю создания книги, отмечает, что первоначально рукопись представляла собой «хаотические записки, комплект неогранизованных материалов», затем он безуспешно попытался издать ее «в качестве сборника рассказов», а итоговый вариант «Зоны» стал результатом кропотливой работы по превращению «неорганизованных материалов» в единое сюжетно-композиционное целое. Следствием подобного рода фрагментарности, раздробленности повествования стала очевидная стилевая и идейно-концептуальная эклектичность «Зоны». Печатью эклектики отмечен образ «лирического героя» произведения – Бориса Алиханова. Алиханов ведет себя крайне непоследовательно и противоречиво, причем метаморфозы персонажа зачастую определяются не объективной логикой развития характера, но главным образом перемещением его, по ходу развертывания сюжета, из одного достаточно самостоятельного текстового сегмента в другой. В результате ничем не мотивированного абсурдного сосуществования противоположных и практически не коррелирующих друг с другом ипостасей личности Алиханова этот герой оказывается неким подобием двуликого Януса. Эклектичность «Зоны» зачастую объясняют неопытностью молодого автора. Однако если первоначальный вариант «Зоны» был действительно написан рукою юного дебютанта, то к публикации текст книги готовил уже зрелый мастер. Напрашивается предположение, что Довлатов не стал выправлять собственные ученические издержки по какой-то серьезной и основательной причине. Как представляется, это произошло потому, что обусловленная данными издержками эклектичность оказалась в какой-то мере адекватной новой, сформировавшейся у него к началу 1980-х художественной философии.