О творчестве Марии Французской, первой французской поэтессы XII века, как и о творчестве Кретьена де Труа, одного из первых французских романистов XII века, написано очень много, о сопоставлении творчества Марии и Кретьена – на удивление мало. Возможно, это объясняется тем, что ни Мария, ни Кретьен ни разу не упомянули друг друга на страницах своих произведений. Некоторые ученые касаются в своих работах сходств и различий между этими авторами, однако на сегодняшний день нет ни одной монографии, посвященной их систематическому сопоставлению. Есть основание полагать, что Кретьен де Труа оказывал на Марию Французскую непосредственное влияние; в своем докладе я попытаюсь показать, в чем оно проявлялось.
Мария Французская в ряде своих лэ, где речь идет о превращениях героев в животных и птиц («Бисклавре», «Йонек»), воспользовалась моделью, которую она нашла в переводах молодого Кретьена де Труа «Метаморфоз» Овидия, создавая, таким образом, аналог «латинских метаморфоз» – новые, «бретонские метаморфозы».
Кретьен де Труа, как это следует из пролога к "Клижесу", в молодости написал свою версию легенды о Тристане и Изольде. К сожалению, эта работа Кретьена не дошла до нас, от нее у нас остались лишь два имени: нет, не Тристана и Изольды, как это следует из русского перевода, но Марка и Изольды, как говорит Кретьен де Труа: «dou roi Marc et d’Iseut la Blonde». Эту же легенду Мария разрабатывает в "Жимолости".
Знаменитый эпизод из последнего романа Кретьена "Персеваль, или Повесть о Граале", где Персеваль видит три капли крови на белом снегу и вспоминает свежий цвет лица своей возлюбленной, был навеян Кретьену эпизодом из лэ Марии "Соловей". 
Этим и другим эпизодам, раскрывающим поэтические и творческие принципы Марии и Кретьена, будет уделено внимание в моей докладе.