Ключевые слова: В. Ф. Одоевский; ирония; сказки

В докладе анализируется «Сказка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту». В сказке, с одной стороны, возникает соположение, фантастики в духе текстов Э. Т. А. Гофмана — «чародей» превращает красавицу в куклу. С другой стороны, выделяется и традиция дидактической литературы: сама сказка начинается с эпиграфа из С. Жанлис, заканчивается же «нравоучением». Гомозейко сетует на «маменек» и «басурман», испортивших «наших красавиц». Сказка, повествуемая Иринеем Модестовичем Гомозейкой, очевидно «маркирована» с фразеологической точки зрения сказовой манерой. В произведении действует система номинации персонажей, свойственная сказке как жанру — нам неизвестны собственно имена героев: «красавица», «чародей», «молодой человек». Как отметила Н. А. Сергеева, «Одоевский начал создавать абсолютно конкретный образ героя-рассказчика — образ «маленького человека» <…>. И эта конкретность полагала фигуре Гомозейки определенные границы, за которые она не могла выходить. Но эти границы Одоевским не соблюдались. В результате «маленький человек» начинал говорить голосом романтика» [Сергеева, 2013: 37]. Романтическая стихия «вторгается» в текст с описания лавки чародея: изменяется план фразеологии, появляются элементы «инфернальной» темы (дьявольская сила в виде «заморского басурманина», магия начинается в тринадцатый час), во время «опыта» над красавицей повышается суггестивность текста, нам становится жаль девушку. После ее превращения в куклу единственный персонаж, с которым читатель может соотнестись, — молодой человек, идеалист, купивший ее. Номинация вновь изменяется с «куклы» на «красавицу», лишь когда молодой человек надеется ее «образумить».
Однако и романтический уровень повествования снижается. Сами инфернальные силы выглядят несколько комично: чародей «перочинным ножичком» вырезает дюжину «шляпок» из одной, помощники чародея — «чуткий немецкий нос с ослиными ушами», «безмозглая французская голова» — сетуют на равнодушие к ним, «опыт» злодеев почти срывается из-за сопротивления красавицы, но чародей догадывается бросить чепчик в огонь и одурманить ее, инструменты дьявольской силы — «множество романов мадам Жанлис», городские сплетни, отрывки из письмовника… В конце «мучители» красавицы вовсе называются ее «учителями». Молодой человек-идеалист предлагает кукле, раз она не способна к чувствам, заниматься хозяйством, а потом он и вовсе «однажды спросонья выкинул куклу за окошко». Эпиграф ироничен по отношению к содержанию сказки: он связан с теми «условными фразами», которые говорит бездушная кукла; он же вступает в конфликт со сниженным финалом: романтик «спросонья выкинул куклу в окошко». Сам эпиграф имплицитно указывает на «шуточный» характер последнего «нравоучения» Гомозейки. Название сказки также подчеркивает иронический характер текста.
Так, в «Сказке о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту» выделяется несколько видов иронии на разных повествовательных уровнях. Ирония как фигура речи присутствует в сказовом повествовании Гомозейки (в основном она связана с темой воспитания). Иронию как следствие чувства разочарованности, возникающего у романтического героя, мы видим в истории молодого человека и куклы. Ирония же на коммуникативном уровне возникает за счет соположения сказового повествования и романтического.