«Наши пространства не ваши; все течет там в обратном порядке»: к вопросу о прототипе персиянина Шишнарфнэ из романа А. Белого «Петербург»
Светлана Андреевна Давыдова
Докладчик
студент 1 курса
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
Ключевые слова, аннотация
Настоящий доклад посвящен контексту создания загадочного образа «енфраншиш-шишнарфнэ» из романа А. Белого «Петербург». Предпринимается попытка истолковать это слово сообразно с философией звука, подробно описанной в поэме «Глоссолалия». Кроме того, выдвигается гипотеза о том, что возможным прототипом персиянина Шишнарфнэ был азребайджанский певец начала XX-го в. — Джаббар Карьягдыоглы, гастролировавший в Российской империи.
Тезисы
Ключевые слова: «Петербург» А. Белого; енфраншиш; Джаббар Карьягдыоглы
Персиянина Шишнарфнэ и его палиндромный вариант «енфраншиш» можно принять за одно из самых выразительных проявлений «мозговой игры» в романе А. Белого «Петербург». «Енфраншиш-шишнарфнэ» сначала является во сне, реализуется как слово, как слуховая галлюцинация, потом материализуется, становясь галлюцинацией визуальной, в итоге оказывается будто бы второй личностью Александра Ивановича Дудкина.
Настоящий доклад ставит своей целью восстановление контекста, в котором возник образ «енфраншиш-шишнарфнэ». Вероятно, на него могла повлиять газетная реклама персидского порошка, который использовался как средство от клопов [Bely, 1978]. Кроме того, известно, что Белый наделял космогоническим значением звук как таковой, что впоследствии отразится в «Глоссолалии». Именно в ней можно найти философские построения о природе звуков «ш» и «ф», которые определяют cущность исследуемого образа [Белый, 2002]. Наконец, в докладе выдвигается гипотеза, что потенциальным прототипом таинственного персиянина из Шемахи может быть азербайджанский певец и исполнитель макама, традиционной музыки в регионе Ближнего Востока, — Джаббар Карьягдыоглы, который в свою очередь был родом из города Шуша. Примерно в одно и то же время Белый создает свой роман [Белый, 1990] и выходят грампластинки с голосом певца, сам же он дает восточные концерты, в том числе и в Москве. Специфичность звучания традиционной азербайджанской, а также персидской музыки, которую исполнял Джаббар Карьягдыоглы, перекликается с пением Шишнарфнэ, не понравившимся Александру Ивановичу: на заре двадцатого века так петь невозможно: просто как-то бесстыдно; в Европе так не поют [Белый, 1981].
Все приведенные выше факты и обстоятельства с некоторой долей вероятности и стали материалом для «мозговой игры» Белого, из которой родился один из самых многомерных образов романа «Петербург» — «енфраншиш-шишнарфнэ».
Литература:
Белый А. Петербург: Роман в восьми главах с прологом и эпилогом. Л., 1981.
Белый А. Между двух революций. М., 1990.
Белый А. Глоссолалия. М., 2002.
Bely А. Petersburg. Bloomington, 1978.
Персиянина Шишнарфнэ и его палиндромный вариант «енфраншиш» можно принять за одно из самых выразительных проявлений «мозговой игры» в романе А. Белого «Петербург». «Енфраншиш-шишнарфнэ» сначала является во сне, реализуется как слово, как слуховая галлюцинация, потом материализуется, становясь галлюцинацией визуальной, в итоге оказывается будто бы второй личностью Александра Ивановича Дудкина.
Настоящий доклад ставит своей целью восстановление контекста, в котором возник образ «енфраншиш-шишнарфнэ». Вероятно, на него могла повлиять газетная реклама персидского порошка, который использовался как средство от клопов [Bely, 1978]. Кроме того, известно, что Белый наделял космогоническим значением звук как таковой, что впоследствии отразится в «Глоссолалии». Именно в ней можно найти философские построения о природе звуков «ш» и «ф», которые определяют cущность исследуемого образа [Белый, 2002]. Наконец, в докладе выдвигается гипотеза, что потенциальным прототипом таинственного персиянина из Шемахи может быть азербайджанский певец и исполнитель макама, традиционной музыки в регионе Ближнего Востока, — Джаббар Карьягдыоглы, который в свою очередь был родом из города Шуша. Примерно в одно и то же время Белый создает свой роман [Белый, 1990] и выходят грампластинки с голосом певца, сам же он дает восточные концерты, в том числе и в Москве. Специфичность звучания традиционной азербайджанской, а также персидской музыки, которую исполнял Джаббар Карьягдыоглы, перекликается с пением Шишнарфнэ, не понравившимся Александру Ивановичу: на заре двадцатого века так петь невозможно: просто как-то бесстыдно; в Европе так не поют [Белый, 1981].
Все приведенные выше факты и обстоятельства с некоторой долей вероятности и стали материалом для «мозговой игры» Белого, из которой родился один из самых многомерных образов романа «Петербург» — «енфраншиш-шишнарфнэ».
Литература:
Белый А. Петербург: Роман в восьми главах с прологом и эпилогом. Л., 1981.
Белый А. Между двух революций. М., 1990.
Белый А. Глоссолалия. М., 2002.
Bely А. Petersburg. Bloomington, 1978.