Образ мавра в «Повести о Сегри и Абенсеррахах» Х. Переса де Иты и комедии «Зависть к знати» Лопе де Веги: к проблеме репрезентации культурного Другого
Алёна Денисовна Либит
Докладчик
студент 2 курса
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Ключевые слова, аннотация
В докладе рассматривается специфика образа мавра в литературе испанского Ренессанса на материале «Повести о Сегри и Абенсеррахах» (1595) Х. Переса де Иты и комедии «Зависть к знати» (1613—1615) Лопе де Веги. Особое внимание уделено разделению мавров на две оппозитивные группы «противников» и «союзников христиан», которое лежит в основе системы персонажей обоих текстов и отражает амибивалентность испанских и, шире, европейских представлений о мусульманах после отвоевания Пиренейского полуострова в результате Реконкисты.
Тезисы
Ключевые слова: литература испанского Ренессанса; Реконкиста; Лопе де Вега; Х. Перес де Ита; пограничность
Напряженное семивековое взаимодействие испанской и арабо-берберской культуры на территории Пиренейского полуострова обусловило интерес литературы испанского Ренессанса к сюжетам на мавританскую тему. Именно в период XVI—XVII вв. формируется литературный канон изображения араба; значительную роль в определении типичного облика представителя мусульманского мира сыграла «Повесть о Сегри и Абенсеррахах» («Historia de los vandos de los zegries y abencerrages caualleros moros de Granada», 1595) писателя и хрониста Х. Переса де Иты (G. Pérez de Hita, 1544—1619). Материалом для «Повести…» послужила история Гранадского эмирата, а именно период гражданских войн и продолжительной борьбы за влияние при дворе эмира двух дворянских родов, Абенсеррахов и Сегри. Этот же эпизод кладет в основу своей комедии «Зависть к знати» («La envidia de la nobleza», 1613—1615) драматург Лопе де Вега (Lope de Vega, 1562—1635). В докладе подробно рассматривается такая специфическая особенность системы персонажей в обоих текстах, как разделение всех действующих лиц-арабов на «мавров-противников» и «мавров-союзниках христиан». Иначе: «клише … коварного, злобного араба» [Goytisolo, 2013: 76] сталкивается с идеализированным образом «благородного мавра». Эта характерная для испанской литературы оппозиция свидетельствует об амбивалентности представлений о мусульманах в рассматриваемую эпоху. Однозначной же остается идея о превосходстве христианской веры над исламом: относительно идеологической границы пространство в обоих текстах разделено на мир мусульманский и христианский, это противопоставление осмысляется в рамках бинарных оппозиций «хаос/космос» и «варварство/цивилизация». Более того, финальным эпизодом и в комедии Лопе де Веги, и в «Повести…» Х. Переса де Иты становится добровольное обращение избранных, благородных арабов в христианство. Само допущение мысли о том, что в пределах государства неверных могут существовать люди, нравственно равные христианам, говорит о более нюансированном взгляде на цивилизацию востока. С точки зрения организации текста, «дуальные структуры определенным образом предшествуют троичным» [Иванов, 2008: 44] — действительно, усложнение образа мавра становится причиной появления третьего элемента: пограничных персонажей, колеблющихся между двумя полюсами религиозного противостояния, или тех самых «мавров-союзников». Еще до обращения они выступают истинным воплощением рыцарского идеала средневековой Европы и принадлежат скорее к миру христианскому, нежели мусульманскому. В образе же «мавров-противников» отразилось представление о «мусульманском фанатизме» [Goytisolo, 2013: 76], которое сформировалось в европейской культуре в результате длительных религиозных войн с приверженцами ислама. Так, способность усомниться в своей вере и отказаться от нее в пользу христианства предстает в обоих текстах неоспоримым критерием нравственных качеств мавра.
Литература:
Иванов В. В. Дуальные структуры в антропологии. М., 2008.
Goytisolo J. Crónicas sarracinas. Pamplona, 2013.
Напряженное семивековое взаимодействие испанской и арабо-берберской культуры на территории Пиренейского полуострова обусловило интерес литературы испанского Ренессанса к сюжетам на мавританскую тему. Именно в период XVI—XVII вв. формируется литературный канон изображения араба; значительную роль в определении типичного облика представителя мусульманского мира сыграла «Повесть о Сегри и Абенсеррахах» («Historia de los vandos de los zegries y abencerrages caualleros moros de Granada», 1595) писателя и хрониста Х. Переса де Иты (G. Pérez de Hita, 1544—1619). Материалом для «Повести…» послужила история Гранадского эмирата, а именно период гражданских войн и продолжительной борьбы за влияние при дворе эмира двух дворянских родов, Абенсеррахов и Сегри. Этот же эпизод кладет в основу своей комедии «Зависть к знати» («La envidia de la nobleza», 1613—1615) драматург Лопе де Вега (Lope de Vega, 1562—1635). В докладе подробно рассматривается такая специфическая особенность системы персонажей в обоих текстах, как разделение всех действующих лиц-арабов на «мавров-противников» и «мавров-союзниках христиан». Иначе: «клише … коварного, злобного араба» [Goytisolo, 2013: 76] сталкивается с идеализированным образом «благородного мавра». Эта характерная для испанской литературы оппозиция свидетельствует об амбивалентности представлений о мусульманах в рассматриваемую эпоху. Однозначной же остается идея о превосходстве христианской веры над исламом: относительно идеологической границы пространство в обоих текстах разделено на мир мусульманский и христианский, это противопоставление осмысляется в рамках бинарных оппозиций «хаос/космос» и «варварство/цивилизация». Более того, финальным эпизодом и в комедии Лопе де Веги, и в «Повести…» Х. Переса де Иты становится добровольное обращение избранных, благородных арабов в христианство. Само допущение мысли о том, что в пределах государства неверных могут существовать люди, нравственно равные христианам, говорит о более нюансированном взгляде на цивилизацию востока. С точки зрения организации текста, «дуальные структуры определенным образом предшествуют троичным» [Иванов, 2008: 44] — действительно, усложнение образа мавра становится причиной появления третьего элемента: пограничных персонажей, колеблющихся между двумя полюсами религиозного противостояния, или тех самых «мавров-союзников». Еще до обращения они выступают истинным воплощением рыцарского идеала средневековой Европы и принадлежат скорее к миру христианскому, нежели мусульманскому. В образе же «мавров-противников» отразилось представление о «мусульманском фанатизме» [Goytisolo, 2013: 76], которое сформировалось в европейской культуре в результате длительных религиозных войн с приверженцами ислама. Так, способность усомниться в своей вере и отказаться от нее в пользу христианства предстает в обоих текстах неоспоримым критерием нравственных качеств мавра.
Литература:
Иванов В. В. Дуальные структуры в антропологии. М., 2008.
Goytisolo J. Crónicas sarracinas. Pamplona, 2013.