«Что тогда ребенку я скажу в ответ?»: мотив признания во внутренней речи героев жестокого романса
Екатерина Алексеевна Соболева
Докладчик
студент 3 курса
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
198
2024-04-24
16:40 -
17:00
Ключевые слова, аннотация
В исследовании рассматриваются случаи возникновения внутренней речи в жанре жестокого романса в связи с мотивом признания. После проведенного мотивного анализа корпуса текстов жестоких романсов и баллад было обнаружено, что мотив признания часто реализуется в поэтике данных жанров в модусе автокоммуникации. Мотив признания, встроенный в сюжет через прием внутренней речи, не приводит к компенсаторному эффекту, свойственному, по мнению лингвистов и психологов, автокоммуникации в спонтанной речи.
Тезисы
Ключевые слова: признание; мотив; жестокий романс; внутренний диалог
В литературе, посвященной признанию как явлению бытовой речи, признание определяется как «вынужденное, неохотное действие» и как действие, совершать которое трудно [Шаронов, 2019: 310]. Тем самым исследователи указывают на сему «преодоления препятствия» в глаголе признаваться. В попытках разобраться, что это за препятствие и почему оно возникает, мы обратились к традиционным фольклорным жанрам. В качестве объекта был выбран жанр жестокого романса, а признание рассматривалось нами как мотив в сюжетах произведений этого жанра.
Жестокий романс предлагает репрезентацию признания, сконструированную особым образом. Признание в этом жанре пропевается «здесь и сейчас» в виде прямой или несобственно-прямой речи героев. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что на уровне сюжета речь эта часто представляет собой внутренние диалоги. Перед нами признания, которые героям хотелось бы услышать или которые необходимо произнести самим. Другими словами, жестокий романс репрезентирует не столько само признание, сколько внутренние переживания этого события. В жестоком романсе воображается состояние, связанное с невозможностью коммуникации с одним из персонажей (возлюбленным, отцом ребенка, возлюбленной и т. д.) на темы разрыва отношений, беременностей вне брака и пр.
В рамках данного исследования мы сосредоточили свое в внимание на случаях возникновения в жестоком романсе внутренней речи. Современные исследователи, филологи и психологи, сходятся на том, что функция внутренних диалогов заключается в «программировании внешних действий, компенсации уронов и дефектности реального существования» [Арутюнова, 1981: 364]. Однако в жестоком романсе редки примеры, где такая компенсация проходит успешно. Гораздо чаще признания, произнесенное вслух или про себя, только подталкивают героя к решению о самоубийстве или выводу о тщетности и несправедливости жизни.
Материалом для настоящего исследования послужил сборник романсов, составленный С. Б. Адоньевой и Н. М. Герасимовой [Современная баллада и жестокий романс, 1996]. Цель данной работы — описать конвенции реализации мотива признания в жанре жестокого романса. После проведенного мотивного анализа было обнаружено, что мотив признания часто реализуется в поэтике жестокого романса в модусе автокоммуникации. Мотив признания, встроенный в сюжет жестокого романса через прием внутренней речи, не приводит к компенсаторным эффектам, свойственным обычной разговорной речи. Специфической конвенцией жанра является то, что признание в жестоком романсе достаточно часто оказывается воображаемым, но последствия его воплощены в действии персонажей и последствия эти драматичны.
Литература:
Арутюнова Н. Д. Фактор адресата // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. Том 40. 1981. № 4. С. 356—360.
Современная баллада и жестокий романс / Сост. С. Б. Адоньева, Н. М. Герасимова. СПб., 1996.
Шаронов И. А. Вводные слова как маркеры и модификаторы речевых актов: бытовые признания // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. 2019. №20. С. 309—323.
В литературе, посвященной признанию как явлению бытовой речи, признание определяется как «вынужденное, неохотное действие» и как действие, совершать которое трудно [Шаронов, 2019: 310]. Тем самым исследователи указывают на сему «преодоления препятствия» в глаголе признаваться. В попытках разобраться, что это за препятствие и почему оно возникает, мы обратились к традиционным фольклорным жанрам. В качестве объекта был выбран жанр жестокого романса, а признание рассматривалось нами как мотив в сюжетах произведений этого жанра.
Жестокий романс предлагает репрезентацию признания, сконструированную особым образом. Признание в этом жанре пропевается «здесь и сейчас» в виде прямой или несобственно-прямой речи героев. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что на уровне сюжета речь эта часто представляет собой внутренние диалоги. Перед нами признания, которые героям хотелось бы услышать или которые необходимо произнести самим. Другими словами, жестокий романс репрезентирует не столько само признание, сколько внутренние переживания этого события. В жестоком романсе воображается состояние, связанное с невозможностью коммуникации с одним из персонажей (возлюбленным, отцом ребенка, возлюбленной и т. д.) на темы разрыва отношений, беременностей вне брака и пр.
В рамках данного исследования мы сосредоточили свое в внимание на случаях возникновения в жестоком романсе внутренней речи. Современные исследователи, филологи и психологи, сходятся на том, что функция внутренних диалогов заключается в «программировании внешних действий, компенсации уронов и дефектности реального существования» [Арутюнова, 1981: 364]. Однако в жестоком романсе редки примеры, где такая компенсация проходит успешно. Гораздо чаще признания, произнесенное вслух или про себя, только подталкивают героя к решению о самоубийстве или выводу о тщетности и несправедливости жизни.
Материалом для настоящего исследования послужил сборник романсов, составленный С. Б. Адоньевой и Н. М. Герасимовой [Современная баллада и жестокий романс, 1996]. Цель данной работы — описать конвенции реализации мотива признания в жанре жестокого романса. После проведенного мотивного анализа было обнаружено, что мотив признания часто реализуется в поэтике жестокого романса в модусе автокоммуникации. Мотив признания, встроенный в сюжет жестокого романса через прием внутренней речи, не приводит к компенсаторным эффектам, свойственным обычной разговорной речи. Специфической конвенцией жанра является то, что признание в жестоком романсе достаточно часто оказывается воображаемым, но последствия его воплощены в действии персонажей и последствия эти драматичны.
Литература:
Арутюнова Н. Д. Фактор адресата // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. Том 40. 1981. № 4. С. 356—360.
Современная баллада и жестокий романс / Сост. С. Б. Адоньева, Н. М. Герасимова. СПб., 1996.
Шаронов И. А. Вводные слова как маркеры и модификаторы речевых актов: бытовые признания // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. 2019. №20. С. 309—323.