Ключевые слова: фригийский язык; билингвизм; языковая конвергенция

Фригийский язык, объединяемый рядом исследователей в гипотетическую греко-фригийскую ветвь, на протяжении всей истории своего существования находился в тесном контакте с греческим [Откупщиков, 1988]. Тем не менее бытование фригийского языка сначала в рамках независимого государства и далее на территории зависимой сатрапии Персидской державы создало условия для его сохранения и приостановило процессы глоттогонической конвергенции до времени присоединения Фригии к державе Александра Македонского. C I в. н. э. появляются памятники, фиксирующие последнюю стадию развития фригийского языка, традиционно называемую новофригийской. Рассмотрение новофригийского корпуса, почти полностью составленного из двуязычных греко-фригийских надписей, позволяет сделать выводы о существовании значительного количества фригийцев, владеющих в той или иной степени как греческим, так и фригийским языками. На эпиграфическом материале мы обнаруживаем следы взаимного влияния греческого и фригийского языков: к примеру, для написанных вероятными носителями фригийского языка надписей характерна регулярная фригийская, а не греческая реализация индоевропейских взрывных согласных. Для языка новофригийских надписей характерны явления, которые не фиксируются для более раннего состояния языка. При этом важно отметить, что, кроме лексического заимствования и фонетической интерференции, мы сталкиваемся с примерами языковой конвергенции и на синтаксическом уровне. Одним из примеров может послужить изменение семантики дательного падежа в новофригийский период.
Дательный падеж во фригийском не имеет в себе морфологических следов местного падежа, что дает нам еще один аргумент в пользу того, что отделение фригийского языка от общей греко-фригийской ветви произошло еще до переселения протофригийских племен в Анатолию, так как в отношении микенского греческого становится возможным утверждать о явлении падежного синкретизма дательного и местного падежей. В корпусе новофригийских надписей, напротив, мы обнаруживаем значительное число примеров использования беспредложного дательного падежа в роли сирконстанта места, причём наиболее очевидные примеры локативного употребления дательного падежа обнаруживаются в надписях, где присутствуют и другие следы влияния греческого языка (напр., надпись W-23, где мы во фригийском тексте видим смешение кодов в том числе и на лексическом уровне). Такое употребление дательного падежа в функции сирконстанта места встречается и во фригийских формульных конструкциях (напр., в формуле «με ζεμελως κε δεως κε» ('среди людей и богов'), которая чаще встречается в беспредложном варианте «ζεμελως κε δεως»).
Таким образом, изменение семантики дательного падежа можно считать еще одним примером, иллюстрирующим процессы конвергенции древнегреческого и фригийского языков.

Литература:
Откупщиков Ю. В. Догреческий субстрат. У истоков европейской цивилизации. Л., 1988.
Brixhe C. Interactions between Greek and Phrygian under the Roman Empire // Bilingualism in Ancient Society: Language Contact and the Written Text. Oxford, 2002. P. 246—266.
Haas O. Die phrygischen Sprachdenkmäler. Académie bulgare dessciences. Sofia, 1966.