Ключевые слова: антропоморфизм; кайдан; мотив; жанр

В сборнике «Кайдан: сказания и суждения о необыкновенном» 1904 г., последнем вышедшем при жизни произведении, Хирн обратился к необычному жанру — кайдан. Это страшные рассказы о встречах жителей средневековой Японии со сверхъестественным. Хирну удалось актуализировать традиционный японский жанр на почве востребованности мистической литературы в духе Эдгара По и Говарда Лавкрафта.
Любой жанр создаёт свои неповторимые образы времени, вербально запечатлевает мир в отдельном пространстве. Ради понимания способа устройства художественного мира в сборнике кайданов Хирна важно разобраться в механизмах работы используемого жанра. Что касается описываемых в кайданах Хирна мотивов, характеризующихся пространственно-временной определённостью и соотнесённостью, то ключевыми для понимания концепции художественного бытия в сборнике являются мотивы ночи. Доклад посвящён результатам исследования, целью которого было определить механизмы, с помощью которых Хирн проводил персонификацию темпоральной категории мотива ночи.
Реализуя в художественном мире произведения пространство-время ночи, Хирн продолжает литературную традицию ассоциирования тёмного времени суток с проявлением сверхъестественного перед живым субъектом. Анализ кайданов «Юки-Онна» и «Рассказ об Аояги» показал мультикультурологические корни репрезентируемого образа призрака и мотива ночи.
В вопросе репрезентации этого времени суток в мировой литературе сформировался стабильный ассоциативный мотивный ряд, берущий своё начало ещё в мифе. В кайданах Хирна инфернальные сущности проявляются перед героями именно в ночное время, происходит ситуация встречи со сверхъестественным. Так происходит, к примеру, в кайдане «История Мими-Наши-Хоичи», в котором призрак самурая, участника кровавой битвы при Дан-но-уре, приходит за слепым музыкантом в одно и то же время каждую ночь и провожает его обратно до восхода солнца. В кайдане «Дзикининки» призрак-людоед является поедать плоть трупов в дома по ночам. Демоны Рокуро-куби из одноимённого кайдана могут использовать свою демоническую силу только в тёмное время суток. Но особенный интерес вызывает мотив ночного видения и его происхождение в кайдане «Юки-Онна», в котором в наибольшей степени проявляется механизм антропоморфизации и ночь видится герою как некое олицетворённое тревожное предчувствие или чувство тоски. Нечто похожее происходит в кайдане «Рассказ об Аояги». Символично, что в обоих случаях преодолеть границы запрета на существование вне ночного пространства помогает любовь.