Статья А. П. Сумарокова «О несогласии», напечатанная в 1759 г. в журнале «Трудолюбивая пчела», — это небольшой текст, практически не привлекавший внимания исследователей. Хотя статья посвящена вопросам философии, а не литературы, те проблемы, которые поднимает здесь Сумароков, во многом перекликаются с основной проблематикой трагедий этого писателя. Суждения, высказанные в этом тексте, позволяют по-новому взглянуть на характеры и особенности конфликта сумароковских пьес, приблизиться к разрешению вопросов, которые вызывают споры на протяжении нескольких столетий.
Статья посвящена проблеме несогласия между людьми, то есть причинам того, отчего между ними возникают конфликты. Писатель исходит из того, что все мы рационально понимаем истину одинаково, действительный же корень противоречий лежит в плоскости сердечной: «Люди больше сердцем, нежели разумом от истины отходят». Источник несогласия, следственно, — «вкорененное в сердце зло», которое «редко разумом преодолевается». Вспоминая о злодеяниях Катилины и Александра Македонского, Сумароков выдвигает такое предположение: «И того, и другого разум довольно уверял о том, что они бесчеловечные предприятия имеют». Подобные персонажи-злодеи, осознающие неправомерность своих поступков, встречаются в нескольких сумароковских трагедиях — Клавдий в «Гамлете», Федима в «Артистоне», Димитрий в «Димитрии Самозванце» и др. Самообличение таких героев обычно трактуется исследователями как драматическая условность: драматургу якобы не хватило мастерства, чтобы показать злодея-лицемера, поэтому он вопреки всякому правдоподобию высказывает свое отношение к героям устами их самих, тем самым недвусмысленно, в практически публицистическом ключе транслируя некие идеи. Содержание статьи доказывает, что подобные характеры не являются драматической условностью, а соответствуют пониманию зла, присущему Сумарокову вообще. Попытки раскаяния, предпринимаемые такими персонажами (напр., Клавдием: «Нет силы больше дел злодейских мне носить...» и т. д.), в этой связи должны пониматься как плод напряженной внутренней борьбы между рациональным началом и порочной человеческой природой.
В статье обнаруживается иллюстрация и второго наиболее распространенного типа конфликта, с которым сталкиваются сумароковские герои, — между долгом и любовной страстью. Перечисляя примеры того, как рациональное начало вступает в противоречие с велениями сердца, писатель приводит ситуацию, очень напоминающую сюжеты многих его трагедий: «"Берегись любви, — говорят молодой девушке, которая еще не влюбилась, — от любовной страсти худыя следствия бывают"; девушка, имея разум, повинуется наставникам своим, а когда сердце ея любви причастно станет, все доказательства слабы, и едино только время может утолить движения сердца ея». Действительно, практически во всех сумароковских трагедиях присутствует героиня (важно, что речь идет именно о девушке, к мужчинам предъявляются более строгие требования в части следования своему долгу), которая подвержена любовной страсти и не в силах с ней бороться, при этом понятно, почему разумные увещевания наперсниц не могут быть услышаны.
Статья «О несогласии» не только содержит примеры конфликтов, которые составляют основу сумароковской трагедии, но и сводит их в единую систему, приводит кажущиеся разнородными явления к одному знаменателю — к идее подлинно трагической невозможности подчинить сердце разумному началу.