Исследования последних лет показывают, что разнообразие функционально-семантического потенциала слова наиболее полно раскрывается при анализе его употреблений носителем языка, что, в свою очередь, свидетельствует о необходимости развития такого направления как речевая лексикография, целью которой является «описание современной повседневной разговорной речи (т. е. устной спонтанной речи максимальной степени естественности во всем разнообразии ее функциональных единиц) и представление результатов такого описания в произведениях словарного или справочного типа, словники которых составляют конкретные употребления единиц спонтанной речи (словари не слов, но словоупотреблений)» [Осьмак 2014: 5]. При этом особый интерес для описания представляют прагматические маркеры устной речи, отличающиеся высокой частотностью и неосознанностью употребления и возникающие из полноценных речевых единиц в процессе прагматикализации, т.е. потери исходного лексического и грамматического значения и приобретения значения прагматического, т. е. функционального [Прагматические маркеры русской повседневной речи 2021: 13] В настоящее время выделяют следующие основные характеристики прагматических маркеров:1) Рефлексивное и бессознательное употребление говорящим; 2) Почти полное отсутствие лексического/грамматического значения и нахождение вне системы частей речи; 3) Употребление в устной речи или ее стилизации в художественном тексте; 4) Отражение отношения говорящего к процессу порождения речи, вербализация затруднений и колебаний; Нахождение вне лексикографической фиксации и лингводидактики [там же: 14–15]. Одним из прагматических маркеров, распространенных и знакомых говорящим, является конструкция это самое (далее — ЭС), традиционно реализующая в устной речи следующие функции: 1) Стартовая функция, т. е. маркирование начала спонтанного монолога; 2) Функция финального маркера, т. е. демонстрация говорящим намерения завершить высказывание; 3) Функция маркера-навигатора в случае, когда говорящий не смог или не захотел продолжать начатую конструкцию; 4) Хезитационно-поисковая функция для поиска разных лексических единиц для дальнейшего продолжения монолога [там же 2021: 437–441]. Несмотря на широкое распространение данного маркера в повседневной речи и активное использование его говорящими, он остается практически неучтенными в рамках преподавания как русского языка как иностранного, так и перевода с русского на другие языки, в том числе и финский. В связи с этим интересным кажется анализ вариантов перевода конструкции ЭС (в качестве пилотного исследования было решено остановиться на данной форме фиксации) на финский язык, предлагаемых в переводах русской литературы. В качестве материала исследования использовались контексты, полученные методом сплошной выборки из двух корпусов параллельных текстов: 1) ParRus 2016, корпус русско-финских параллельных художественных текстов (далее — ParRus); 2) Параллельный русско-финский подкорпус Национального корпуса русского языка (далее — ПРФП). Стоит отметить, что было зафиксировано незначительное количество употреблений данной конструкции, всего 85 вхождений в ParRus, 38 вхождений в ПРФП. При этом случаев употребления ЭС в качестве прагматического маркера существенно меньше — 8 и 4 соответственно. 
Анализ выделенных контекстов позволил выявить следующие варианты переводов ЭС:1) Перевод при помощи прагматического маркера tuota: А где ж у вас ― материальный базис? Экономика-то должна быть, это самое… ― раньше? ― Раньше? Missä meillä on aineellinen perusta? Talousperustanhan täytyy, tuota…tulla ensin? ― Ensin? [Параллельный русско-финский подкорпус НКРЯ] 2) Перевод при помощи прагматического маркера sitä: Не должно же пропадать...это самое...И вот мы теперь его ждем. Даже с нетерпением... ― Ei olisi pitänyt kadottaa...sitä...Ja nyt me odotamme häntä.Jopa kärsimättömästi [ParRus2016] 3) Перевод при помощи прагматического маркера siis: Ну, товарищи , у каждого накапливается опыт. И у меня, значит, это самое...- Mutta jokaisellehan kertyy kokemusta, toverit. Niinpä minullekin siis...[ParRus2016] 4) Перевод при помощи других лексических единиц: Только, это самое, братцы, догоняю его, подхожу близко, глядь! а уж это не вол, а Жменя. Свят, свят, свят Mutta tiedättekös, veikkoset, kun saavutin sen ja menin lähemmäksi, niin näin, ettei se ollutkaan härkä vaan Žmenja. Pyhä, pyhä, pyhä! [ParRus2016]. 5) Опущение ЭС при переводе: -Ну, мы...это самое...дедушка хотел попробовать... ― нерешительно начала мать- No...me...isoisä halusi kokeilla...yritti äiti [ParRus2016]. Можно сказать, что в большинстве случае переводчикам удается передать речевой портрет говорящего и его коммуникативное поведение в конкретный момент. Этому способствует наличие прагматических маркеров в финском языке, таких как tuota, sitä, siis, которые выполняют те же функции, что и ЭС в русском языке. Однако отсутствие единообразия при переводе, а также тот факт, что в некоторых случаях ЭС опускается свидетельствует о необходимости более подробного изучения эквивалентов данной конструкции и прагматических маркеров вообще в финском языке, а также составления словарей подобных эквивалентов.
Литература:
1. Осьмак Н.А. Лексические единицы повседневной разговорной речи: пути лексикографического описания их функционирования// Автореферат дисс…канд.филологических наук. СПб, 2014. 24 с.
2. Параллельный русско-финский подкорпус НКРЯ. URL: https://ruscorpora.ru/new/search-para.html?lang=fin
3. Прагматические маркеры русской повседневной речи: словарь-монография/ под ред. Н.В. Богданова-Бегларян. СПб., 2021. 520 с.
4. ParRus2016. URL: http://urn.fi/urn:nbn:fi:lb-2016121604