Осваивая язык, ребенок пользуется упрощенной системой правил, которая помогает ему сделать первые шаги в овладении русской грамматикой. Принято считать, что сначала дети постигают глубинные закономерности, а после переходят к освоению более частных правил. В лингвистике этот процесс описывается противопоставлением «система–норма»: «Система заучивается гораздо раньше, чем норма: прежде чем узнать традиционные реализации для каждого частного случая, ребёнок узнает систему „возможностей“, чем объясняются его частые „системные образования“, противоречащие норме…» [Косериу 1963: 237]. С точки зрения С. Н. Цейтлин, система имеет сложную структуру, но «…можно выделить ее основу, ядро, совокупность наиболее общих закономерностей, максимально отвлеченных от лексического воплощения» [Цейтлин, 2009: 64].
С помощью обобщения типичных явлений детской речи, свойственных разным периодам освоения языка, попытаемся реконструировать искусственную модель, отражающую «совокупность наиболее общих закономерностей», или ядро русской грамматики.
Категория рода
В упрощенной языковой системе монолингва трехродовая модель русской грамматики поначалу будет сведена к противопоставлению «мужского» рода — существительных, оканчивающихся на твердый или мягкий согласный, и «женского» рода — существительных, оканчивающихся на -а. На первых этапах слова среднего рода будут отнесены к одной из этих двух категорий («весь молоко вылил», «такую платьицу», «большая яблока»).
Осознание семантического аспекта происходит приблизительно к трем годам — возрасту освоения элементарной половой идентичности. С этого момента случаи несовпадения грамматического рода с полом одушевленных существительных начинают вызывать у ребёнка протест. Это касается существительных общего рода («Сирота — это же девочка!»); существительных мужского рода, обозначающие лица по роду занятий («Я не рыцарька»); зоонимов («Там дедушка-черепах был»); других существительных, которым придаются одушевленные свойства («Нет, я не пень. Эта только ты пень и мама пеня»).
Система склонений также поначалу упрощена до бинарной оппозиции: слова третьего склонения переходят в первое или второе («какой-то мышь», «из далекого даля», «морковку с грязей»).
Итак, в ядре грамматической системы два рода — мужской и женский, два склонения — первое и второе. Семантика категории рода всегда выражается с помощью грамматики и наоборот, грамматика всегда отражает семантику, если речь идет об одушевленных существительных.
Упрощенные правила формо- и словообразования
В самом общем виде создание новых слов или форм слова представляет собой конструктор, где к основе прибавляются подходящие детали — аффиксы. Вот главные пункты такого конструирования.
1. Основа слова не должна изменяться.
Морфонологические явления на этапе создания первичной грамматической системы игнорируются. Это проявляется в пренебрежении беглыми гласными («нет пёса», «давай вытеремся»), чередованием согласных («посидю», «ухи», «чистее»). Дети стараются избегать переноса ударений («рекá/на рекý», «нóги/нóгами») и наращения основы («имя/с имем»).
При создании новых слов дети тоже стремятся сохранять основу неизменной («геройница», «выступайка», «молоковый», «мужчинский»), но это не выражено так заметно, как при формообразовании.
Итак, в ядре грамматической системы всё формо- и словообразование должно производиться только с помощью добавления аффиксов к неизменной основе, а ударение должно быть закреплено.
2. Стремление использовать один формо- и словообразующий элемент для создания одного типа форм или слов.
Правильнее было бы сказать «стремление свести к минимуму» набор таких элементов.
Этот пункт проявляется, прежде всего, в «экспансии флексий», в образовании форм мн. ч. им. п. только с помощью окончания и/ы («роги», «окны», «браты», «чудовищи»), в расширении сферы суффикса -ин для притяжательных прилагательных («волшебнин рубин», «мальчикина машинка») и т. п.
В словообразовании заметна тенденция к использованию только продуктивных моделей. Например, один продуктивный суффикс для выражения одного смысла: «жаркость», «добрость», «отважность» или «жаркота», «мокротá» и т. п.
Итак, в ядре грамматической системы для создания одной формы всегда будет использоваться единственный формообразующий элемент. Словообразование стремится к тому, чтобы выразить определенную семантику с помощью одного аффикса или одного набора аффиксов.
3. Морфологические правила применяются всегда.
В русском языке встречаются слова, к которым морфологические правила не применяются (несклоняемые существительные, pluralia и singularia tantum). Дети такой способ обращения со словами игнорируют («на пианине», «нет музыков», «отрежем ножницей»), для них морфологические правила тотальны, а исключений не бывает. Морфологические правила применяются и там, где в нормативном языке существуют лакуны.
Пробелы дефектных парадигм будут закрыты детскими инновациями («я победю», «нет мечтов»).
Словообразование в каком-то смысле так же тотально, как и словоизменение. Если продуктивная словообразовательная модель существует, ребёнок будет её использовать для образования любых нужных слов.
Итак, в ядре грамматической системы могут быть образованы любая форма и любое слово по существующей модели. Запреты, исключения, лакуны — отсутствуют.
Выводы
Обширный фонд данных, собранный исследователями детской речи за долгие годы, позволяет суммировать характерные явления и выделить объединяющую их конструкцию — ядро, или каркас, русской грамматики. Это искусственная модель, которая заостряет и доводит до логического завершения тенденции, свойственные детской речи на разных этапах освоения языка.
Литература
1. Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике. Вып. 3. М.: Прогресс, 1963. С. 143–309.
2. Цейтлин С. Н. Очерки по словообразованию и формообразованию в детской речи.  М.: Знак, 2009.