Господство коммуникативной парадигмы, установившейся в грамматической науке XX века, предполагает особое внимание к говорящему. Комплексный подход, необходимый для исследования текстов современной художественной прозы, учитывает достижения целого ряда наук: филологии, психологии, социологии, истории и т.д. Таким образом, говорящий, субъект повествования оказывается в центре внимания междисциплинарного подхода. Такое исследование художественного текста предполагает анализ повествования в дискурсивном аспекте. Дискурс здесь определяется как «текст, взятый в событийном аспекте» [Арутюнова, с. 136]. «Событийность» реализуется в ряде институциональных дискурсов. Для каждого текста значимым оказывается тот или иной или несколько институциональных дискурсов: исторический, политический, социальный, философский и т.д. Рассмотрение и описание художественного текста в поле другой науки, другой научной парадигмы с признанием главенствующей роли автора открывает возможность анализа художественного повествования в аспекте замысла автора.
В романе Е. Водолазкина «Лавр» особую роль играет бытовой исторический и христианский православный дискурс. Дискурсивные высказывания маркированы лексически и грамматически. Лингвистический анализ маркеров институциональных дискурсов позволяет интерпретировать художественный текст. Вневременность повествования, прозрачность эпох и перспектива исторических событий формируется в дискурсивном поле текста. Для «декодирования» такой структуры повествования требуются обширные знания из разных областей. Например, в следующих фрагментах необходимы знания о стилистической принадлежности лексических единиц и конструкций — стилистическое декодирование дискурса:
1. К Амвросию продолжали ходить болящие. Их было много, хотя в иных обстоятельствах пришедших могла бы быть и больше. Сокращению потока способствовало несколько причин. Главной из них был старец Иннокентий, который запретил беспокоить Амвросия попусту. Лечение зубов, сведение бородавок и тому подобные вещи он не считал достойными поводами для обращение, ибо они отвлекали Амвросия от других, более серьезных случаев. Такие вопросы, объявил старец, прошу решать по месту жительства. (с. 383)
2. Теперь, когда в отношении конца света мы более или менее спокойны, настало время для уединения. Готовься, Амвросие, сего лета приимеши схиму. (c. 398) Включение в повествование лексических элементов и синтаксических конструкций, типичных для канцелярского языка середины и конца ХХ века, и даже канцелярита (во втором фрагменте), стилистический контраст создает многомерное дискурсивное повествовательное пространство. Исторический дискурс представлен перспективной от средневековья до наших дней. Дискурсивная перспектива оформляется в том числе и прямым указанием на события будущего по отношению к моменту сюжетного повествования, например:
3. Я думаю, сказал Амброджо, что исчерпывается не время, но явление. Явление выражает себя и прекращает свое существование. Поэт гибнет, скажем, в 37 лет, и люди скорбя о нем, начинают рассуждать о том, что бы он могу еще написать. А он, может быть, уже состоялся и всего себя выразил. (с. 288)   Эгоцентрические элементы в речи героя Амброджо; философское высказывание, оформленное генеритивным регистром; исторический дискурс жизни и смерти А. С. Пушкина существуют одновременно. Герой находится сразу в нескольких повествовательных дискурсивных пространствах, которые сосуществуют на исторической перспективе.
Особое внимание следует обратить на православный дискурс в повествовании романа. Православный дискурс оформляется целым рядом лексических и грамматических средств: старославянские грамматические формы (например, Звательного падежа и формы глагола); стилизация высказываний под высказывания Священного писания; генеритивный регистр, оформляющий поучительные и назидательные высказывания; модальные элементы, осуждающие ереси и язычество; особое графическое и пунктуационное оформление и т.д., например:
4. Ты знаешь, страче, что в прошлом году был голод. И причиной тому была связь девки Анастасии с Дьяволом. <…> Анастасию мы сожгли, продолжает кузнец Аверкий, но голод не утих. О чем это говорит,  страче? Лавр переводит взгляд на кузнеца. Это говорит о том, что в ваших головах мрак. Ты, старче, неправ. Это говорит о том, что мы ее не сожгли. (с. 425)
Экспрессия на уровне синтаксиса: разрывы синтагматической цепочки, особое абзацное членение и пунктуационное оформление диалога — формирует дискурсивное противопоставление света, исходящего от Господа, и мрака, в котором живут православные христиане в романе. Православный дискурс организует повествование, все события которого оказываются вневременными. Маркированные дискурсивные высказывания воспринимаются в рамках христианского знания и носят надтекстовый характер. Позиция автора явлена в организации вневременного многомерного повествования и дискурсивного диалога с читателем.

Водолазкин Е. Лавр – Москва : Издательство АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2021. – 440 с.
1. Арутюнова Н. Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь; под. ред. В. И. Ярцевой. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. С. 136