В лексике большинства европейских языков имеется достаточно большое количество слов, объединенных общностью происхождения и бóльшей или меньшей близостью звучания и написания. Это так называемая интернациональная лексика [Маслова-Лашанская 2011:112]. Обычно такие лексические единицы заимствуются в разные языки из одного источника, но в семантическом плане они в каждом отдельном языке нередко развиваются по-разному и имеют свои особенности значения и употребления. Круг интернациональных слов, имеющих семантические различия, в русском и шведском языках достаточно широк. Сами эти различия очень неоднородны и могут быть как полными, когда слова вообще не имеют никаких общих значений, так и частичными, или проявляться только на уровне стилистики или оценочной коннотации. Во всех случаях внешнее сходство таких слов при явных или скрытых расхождениях в семантике может приводить к ошибкам в переводах, поэтому данные лексические единицы часто называют «ложными друзьями переводчика». Наиболее ярким примером «ложных друзей переводчика» являются слова, заимствованные из одного источника и сходные по звучанию, но имеющие в современном шведском и русском языках абсолютно разную семантику: швед. semester «отпуск» и рус. семестр «половина учебного года» (от лат. semestrum «полугодие»). Однако чаще встречаются интернациональные лексические единицы, семантика которых на первый взгляд кажется близкой, чуть ли не одинаковой, но которые тем не менее имеют разные нюансы значения и при переводе далеко не всегда могут быть полными эквивалентами друг друга. Между словами — «ложными друзьями переводчика» этого типа, т.е. словами, в той или иной степени обладающими семантическим сходством, могут устанавливаться разные смысловые отношения. Содержание этих отношений зависит от двух основополагающих признаков, по которым близкие по значению слова всё же различаются: это характер понятийного значения (ПЗ) слова и набор его лексикосемантических вариантов (ЛСВ) [Будагов 1971:364-367]. Различия в наборе ЛСВ интернациональных слов могут быть нескольких типов. 1. Однозначное слово в одном языке, полисемантичное — в другом. а) Единственное значение слова в русском языке, несколько ЛСВ — в шведском. В паре рус. рента и швед. ränta (от нем. Rente < rente < reddita «отданная») моносемантичное русское существительное обозначает регулярно получаемый доход с капитала. Один из двух ЛСВ шведского слова имеет то же значение, которое, однако, является вторичным. Основной же его ЛСВ «процент, процентная ставка (по кредиту)» у русского существительного отсутствует. б) Одно значение слова в шведском языке, несколько ЛСВ — в русском. Швед. automat (от греч. autómatos «самодействующий») имеет единственное значение «самодействующий аппарат, производящий определенные операции по заданной программе». Русское существительное автомат имеет это же значение в качестве основного ЛСВ, но, кроме того, обладает еще двумя дополнительными ЛСВ: «автоматическое стрелковое оружие» и «человек, механически действующий по выработанному шаблону». 2. Слова в обоих языках полисемантичны и имеют один общий ЛСВ и один или несколько различных. Рус. суверенный и швед. suverän (от франц. souverain) имеют основной общий ЛСВ «полностью независимый» (обычно о государстве). В то же время русское слово имеет еще ЛСВ «державный, обладающий верховной властью» , а шведское – «лучший в своей области». 3. Более общее значение слова в одном языке, более специальное — в другом. а) Шведское слово имеет более обобщенное значение по сравнению с русским. Так, рус. экстерьер (от франц. extérieur) имеет два специализированных терминологических значения: 1. внешний вид здания (архитектурный термин); 2. внешний вид и телосложение животных. Швед. exteriör употребляется в тех же значениях, но имеет еще и более обобщенную семантику «внешность, наружность» и может употребляться, в частности, о человеке. б) Русское слово имеет более общее значение, а шведское — более специальное. Рус. инвалид (от франц. invalide < лат. invalidus «нездоровый») обозначает любого человека, утратившего трудоспособность. Швед. invalid употребляется только, когда речь идет о тех, кто получил увечье в результате ранения или травмы, чаще всего во время войны. 4. Слова с различиями в характере понятийного значения. Рассматриваемые слова в русском и шведском языках могут иметь сходное, но не полностью эквивалентное ПЗ. Так, глаголы деградировать и degradera (от франц. dégrader < лат. gradus «ступень») имеют общую сему, обозначая тот или иной процесс ухудшения. Русский глагол имеет значение «приходить в упадок, постепенно ухудшаясь или вырождаясь» и используется, когда речь идет о людях или о каких-то общественных процессах или институтах. Шведский глагол имеет весьма конкретное значение «разжаловать, понизить в чине» или несколько более абстрактное «понизить статус». Нередко наряду с характером ПЗ шведские и русские интернационализмы различаются и своей лексической сочетаемостью. Примером могут служить, в частности, прилагательные швед. subtil «тонкий, едва уловимый» и рус. субтильный «тонкий, хрупкий» (от лат. subtilis). Русское прилагательное употребляется, когда говорят о хрупкой комплекции человека, и поэтому сочетается только с одушевленными существительными, обозначающими лицо. Шведское прилагательное определяет что-либо неявное, трудно уловимое и употребляется с неодушевленными существительными, имеющими чаще всего абстрактную семантику. Выявление нюансов семантики внешне похожих слов в русском и шведском языках — задача довольно сложная, но вместе с тем необходимая. Семантическое сходство и различие между такого рода словами важно учитывать прежде всего при переводе, а также и при составлении словарей. Литература
1. Маслова-Лашанская С.С. Лексикология шведского языка. СПб, 2011.
2. Будагов Р.А. Несколько замечаний о "ложных друзьях переводчика" // Мастерство перевода. М., 1971.