Влияние Паскаля на русскую культуру было глубоко, его открытия и идеи беспокоили русских ученых, мыслителей, поэтов и писателей [Блез Паскаль 2013]. Дискуссия о Паскале досталась новой советской культуре по наследству от «старого мира». Сложившийся образ французского гения подвергся определенному пересмотру на новом витке исторического развития России. Октябрьский переворот 1917 г. не означал полного разрыва с культурным наследием прошлого. Мысль Ленина о том, нужно взять всю накопленную предыдущими эпохами культуру — науку, технику, все знания, искусство — и положить ее в основу строящегося социалистического общества, стала руководящим принципом. Естественно, наследие прошлого требовало критической оценки и надлежащей интерпретации. Паскаль просто не мог быть «выброшен за борт современности». На первый план вышел Паскаль-ученый. Его научные труды имели важное прикладное значение для страны, вставшей на путь ускоренной индустриализации; его открытия в математике и физике находили применения во многих отраслях – от строительства гидроэлектростанций до авиации. Так, в 1932 г. в серии «Классики естествознания» была опубликована книга «Начала гидростатики», в которую вошли труды основоположников гидростатики, в том числе и трактат Паскаля «О равновесии жидкостей». В 1933 г. книга вышла вторым изданием. Перевод трактата был выполнен инженером В. Н. Степановым и обработан составителем сборника А. Н. Долговым – профессором, помощником главного инженера Главгидроэнергостроя и ведущим специалистом по турбинному оборудованию. 20–30-е годы характеризуются активным изданием энциклопедий, что были призваны дать не только свод современных знаний, но и выразить определенную идеологическую позицию. Статьи о Паскале представлены в 6 томе (1931) первого издания и в 8 томе (1939) второго издания МСЭ. В первую очередь в них равно высоко подчеркиваются его научные достижения в математике и физике, а вот в оценке философских заслуг наблюдаются различия. Если в первой статье акцент сделан на борьбе Паскаля «с всесильными, поддерживаемыми двором иезуитами, сторонниками “покладистой” морали, защитниками принципа: “цель оправдывает средства”» [К. 1931: 341–342], то во второй на расхождениях Паскаля с Декартом во взглядах на двойственную природу человека; в отличии от Декарта Паскаль «придавал решающее значение не разуму, а чувству, ограничивая роль дедукции» [Паскаль 1939: 14]. В философско-идеологическом контексте оппозиция Декарт — Паскаль становится алгоритмом рассуждения о построении справедливого социалистического общества. Поскольку фигура Паскаля выходила за рамки науки, а религиозные искания Паскаля в строящемся атеистическом обществе давали повод для ненужных сомнений, интересна попытка провести Паскаля по разделу литературы. Такой взгляд на Паскаля представляет статья в 8 томе (1934) Литературной энциклопедии, написанная С. С. Мокульским. Намеченный им подход к Паскалю был продолжен его аспирантом — С. Д. Коцюбинским, в конце 30-х работавшим над диссертацией о прозе французских моралистов XVII в. Полноценной главой этого исследования может считаться статья Коцюбинского «Литературное наследие Паскаля», опубликованная в Ученых записках Ленинградского госуниверситета в 1941 г. Такой интерес к литературе века абсолютизма может быть объяснен материей созданного советского общества, открыто исповедовавшего метод соцреализма, который, подобно поэтике классицизма, был пронизан высокими гражданскими помыслами и сложной этической проблематикой, и хотел видеть мир и человека такими, какими они должны быть. Излишне говорить, чем обернется эта идеализация для страны. Имя Паскаля – неотъемлемая часть школьных и вузовских учебников по физике и математике. В 1935 г. в серии «В помощь учителю» вышла краткая биография Паскаля В. В. Кокосова, а в 1937 г. в журнале «Знание сила» статья о Блезе Паскале проф. А. А. Зонненштраля. Правильно поданная биография ученого имела воспитательную и образовательную функции. Паскаль становился образцом для подражания. Так, одна из публикаций в «Литературной газете» за 1939 г., посвященная 121 статье сталинской Конституции, гарантирующей право на образование, парадоксальным образом начинается с истории из детства «великого французского физика и математика», жажда к точным знаниям у которого была настолько велика, что он в 9-летнем возрасте самостоятельно «наново создал Эвклидову геометрию» [Семенов 1939: 3]. Так великий христианин и ученый европейской культуры становится для молодой советской культуры пламенным служителем науки и мучеником несвободы «старого мира». Паскаль предстал своего рода «сокровенным человеком», о котором в одноименной повести 1927 г. писал А. П. Платонов. Показательно, что первоначальное название, как нам кажется, ключевого произведения Платонова — «Страна философов». Порубежность состояния главного героя между христианством и революцией можно соотнести с тем, как создается новая культура в целом и как лепится образ «советского» Паскаля, в частности.
Литература:
1. Блез Паскаль: pro et contra. Личность и творческое наследие Паскаля в восприятии и оценке русских философов и писателей / вступ. ст., сост., подг. текста и коммент. В. Д. Алташиной. СПб.: РХГА, 2013. 1094 с.
2. К. Паскаль // Малая советская энциклопедия: в 10 т. Т. 6 / гл. ред. Н. Л. Мещеряков. М.: Сов. энц., 1931. Стб. 341—342.
3. Паскаль // Малая советская энциклопедия: в 10 т. Т. 8 / глав. ред. Н. Л. Мещеряков; 2-е изд. М.: Сов. энц., 1939. Стб. 14.
4. Семенов Я. Статья сто двадцать первая // Литературная газета. 5 декабря 1939. № 67. С. 3.