«Сектантский роман» — условное обозначение произведений, в центре которых находится жизнь секты или духовной общины. Среди текстов Л. ф. Захера-Мазоха, известного благодаря «Венере в мехах» («Venus im Pelz», 1870), роман «Мардона» («Die Gottesmutter», 1883) оказался одним из самых востребованных на русской почве. Однако рецепция творческого наследия австрийского писателя в советскую эпоху — явление неизученное. «Мазохистская эстетика», активно воспринятая литературой Серебряного века, насыщенная маркированными элементами и «кодами», впоследствии трансформировалась и приобрела философские смыслы. Апогеем «метафизического мазохизма», доходящего до самоаннигиляции, можно считать роман Ю. В. Мамлеева «Шатуны» (1966), в котором при внешнем сохранении элементов, присущих текстам Захера-Мазоха, из-за ничем не ограниченной установки на деконструкцию действует постмодернистское «разрушение эстетики».

Цель доклада — на материале «Шатунов» и «Мардоны» изучить трансформацию сектантской тематики от австрийского реализма до русского самиздата в условиях, ограничивающих свободу творческого самовыражения. В ходе выступления будут развернуто аргументированы следующие тезисы:

— репутационный ущерб, который австрийский писатель XIX в. нивелировал посредством обращения к этнографии, теряет силу в авторитарном обществе, поэтому текст, адресованный узкому кругу «своих», оказывается освобожденным от критериев любой «реальности»;

— для сектантской тематики в рамках «мазохистской эстетики» остаются актуальными такие образы, как «Богородица», «Христос», «радения»;

— изменения «мазохистской эстетики» происходили под непосредственным воздействием русской «литературы страдания» (Ф. М. Достоевский, А. Белый, Е. И. Замятин, А. П. Платонов и др.), что затрудняет установление источников прямого влияния Мазоха на авторов более поздних периодов;

— рассмотренное произведение Мамлеева имеет этапное значение для наследования традиций «сектантского романа» Захера-Мазоха русским постмодернизмом.

Автор доклада надеется, что полученные результаты не только окажутся востребованными в историко-литературном отношении, для изучения славяно-германских связей, но также будут способствовать исследованию мазохистской эстетики в теоретическом аспекте, для уяснения ее интертекстуальных границ.