Повторяющимся элементом изобразительного ряда фильма П. Гринуэя «Контракт рисовальщика» является рамка, сквозь которую смотрит на внешний мир, запечатлевая его, главный герой картины художник Нэвилл, приглашенный в 1694 г. в одно из английских поместий, чтобы сделать рисунки недвижимости. И симуляционная природа фильма, который, как справедливо отмечает Г. С. Кнабе, «весь целиком, и сюжетно, и пластически живет в материале английской живописи XVII и XVIII в.», и нарочитая повторяемость рамки намекают на некий аллегорический смысл и на концептуальный характер этой аллегории. Смысл этот, впрочем, легко опознается как концепция репрессивности новоевропейской традиции визуальной репрезентации с ее, по словам Т. Эльзессера, характерным объективирующим «регулированием дистанции и привилегированной позицией осознанного восприятия… происходящего…» Эта традиция «родилась вместе с центральной перспективой», воплощающей «веру западного гуманизма в мир, где в „центре“ находится индивид, чьи рамки восприятия… приравнены к акту обладания». Такая неосознаваемая культурная установка на объективацию и обладание миром таит смертельную опасность и для художника, и для новоевропейского человека вообще. По словам Л. Мановича, в «Археологии компьютерного экрана» писавшего о значении рамки в «Контракте рисовальщика», «в течение всего фильма мы постоянно видим лицо чертежника через… решетку, которая воспринимается как тюремная. Это выглядит так, как будто субъект, который пытается захватить мир, сделать его неподвижным, зафиксировать его в пределах репрезентационного аппарата (…рисунка в перспективе), оказывается в ловушке самого аппарата. Субъект попадает в тюрьму». Доклад посвящен рамке в фильме Гринуэя как форме контроля.