Ориентализм является важной составляющей в творчестве В. Пелевина, и особенно это касается китайской классической литературы и философии. Исходным пунктом в разработке китайской проблематики следует считать слова писателя из письма к китайским читателям романа «Generation П»: «В китайском языке существует много великолепных произведений, которые сформировали меня как оригинальную личность». Стоит отметить, что поэтика писателя отмечена печатью влияния китайской классической литературы, точнее говоря она во многом обусловлена рецепцией даосизма и дзэн-буддизма. Через призму древней китайской философии Пелевин рассматривает черты новой российской действительности, которая, с одной стороны, обнаруживает связь с общемировыми постиндустриальными реалиями, а с другой стороны, продолжает нести груз наследия тоталитарного прошлого.
На материале романов «Чапаев и Пустота» (1996), «Generation П» (1999), рассказа «СССР Тайшоу Чжуань. Китайская народная сказка (правитель)» (1991) рассматриваются те принципы, которые использует Пелевин для изображения советской и постсоветской (1990-е гг.) действительности, опираясь при этом прежде всего на китайскую эстетику и философию. При исследовании нетрудно заметить, что на смену принятия стереотипов «чужой» страны приходит погружение в стихию поэтических особенностей китайской классической культуры и философии. Под пером В. Пелевина образ России как субъект воспринимается и под углом зрения персонажа-иностранца Чжан, и в контексте таких универсальных элементов «чужой» культуры, как сон Чжуан-цзы, эмблема круга Инь и Ян, образ отшельника Люй Дунбинь, города Чанъань, «Сон о царстве Нанька», легендарный образ обезьяны Сунь У-кун и т. д.