Распространенное представление о придворной драме лишь как о развлечении придворно-аристократического круга, игнорование ее роли в становлении и развитии английской драмы, является крайне упрощенным. Происходя из общих источников: обрядовые торжества, религиозные действа средневековья («миракли», «мистерии», «моралите» и др.), — придворная драма подвергалась воздействию тех же факторов, что и профессиональная драма. Придворная драма откликалась на все процессы, происходившие в английском обществе, и проблемы, которые его волновали.

Особенно ярко социально-политическое лицо «придворной» драмы проявилось в годы правления Карла I — годы наивысшего драматизма и обострения всех противоречий в стране, приведших к буржуазной революции и гражданской войне. Придворные пьесы  того времени выносили на обсуждение своей аудитории самые злободневные вопросы английского общества, включая, такие как «власть и общество», «монарх и долг» (У. Картрайт «Королевский раб» — 1636; У. Хэбингтон «Арагонская королева» — 1640), опровергая обвинения ее в «упадничестве» и «развлекательности». Используя свои изобразительные средства, художественные приемы, язык, придворная драма выражала серьезную  озабоченность о судьбе страны и пути ее развития в контексте непопулярной политики Карла I, обнажая разобщенность во взглядах не только в английском обществе, но и непосредственно при дворе Карла I, помогая лучше понять расклад сил в стране накануне революции. Придворная драма является неотъемлемой  составляющей сложного мира английской драмы, без учета которой невозможен полноценный анализ драматического искусства того сложного времени и всего процесса эволюции английской драмы.