Настоящая работа выполнена в русле когнитивных исследований, основными задачами являются: выделение исходного концепта «смерть» в 81 сонете Шекспира, описание механизма его трансформации на материале переводов А. Ю. Милитарева и Э. Л. Линецкой и, наконец, определение своеобразия концепта «смерть» у каждого переводящего автора.
Была проанализирована исходная модель модель и определены слоты, репрезентирующие основные компоненты концепта «смерть» в оригинальном тексте, это: «земля», «могила», «гниение», «эпитафия», «герой», «друг». Смерть выступает в виде состояния (ср. be dead) и в роли субъекта-агенса (ср. death cannot take). Персонифицированность смерти — ее основное качество, поэтому возможно выделить базовую метафору смерть = существо.
Ключевое понятие, противопоставленное смерти в данном сонете — бессмертие. Являясь значительно более абстрактным, чем смерть, оно все же оно связано с материальным миром через искусство. Исходная модель предполагает противопоставление друга и героя по признаку смертности и бессмертия, в связи с чем происходит симметричное разделение понятия, соотносящегося только с другом или только с героем.
Герой амбивалентен: с одной стороны, он представляет собой низ или же земное начало, с другой же стороны, будучи смертным, он обладает способностью даровать бессмертие. И всё же в данном сонете именно друг оказывается на первом плане, герой же оказывается в тени.  
По результатам анализа компонентов концепта «смерть» в переводных текстах было выяснено, что в общем исходная авторская модель сохраняется в разных переводах в разной степени, подвергаясь определенным модификациям. Так, Милитарев выстраивает сонет вокруг персоны героя. Это выражается как в структуре перевода, так и в общем содержании. Изменяется порядок следования участников в строках: герой, затем друг, затем снова герой и так далее; часто употребляются прилагательные местоименной семантики мой, моя и местоимение я, в главных предложениях представлена смерть героя, в придаточных — вечная жизнь друга, часто используется лексика низа. Кроме того, персона Смерти в данном переводе становится агрессором. Выведение героя на первый план и негативная окраска действий смерти ведет к тому, что смертность героя сама по себе обретает драматизм у Милитарева и становится основным компонентом концепта «смерть». Линецкая же разворачивает действия в сонете вокруг друга. Очевидно, что Линецкая ставит акцент на персоне друга и соответственно смертность героя в ее переводе гораздо менее драматична. Наоборот, герой как бы скромно и в то же время торжествующе принимает свою участь, зная, что при этом судьба друга — обрести вечную жизнь в его творениях. В переводе Линецкой ключевым компонентом становится бессмертие друга.